ДНЕВНИК
С 7 июня 1903 г. по 16 июня 1903 г. (стр.11)
7-го июня, Япония, деревня Шивая
Вчера переехал из Кобе в Шивая. Всего полчаса езды. На самом берегу моря. Относительно пустынно. Хорошие прогулки. Море очень, напротив того, оживлено. Пароходы снуют весьма часто. Японские лодки, можно сказать, ежеминутно. Ни на Черноморском побережье, ни в Крыму, ни в Териоках, ни в Ривьере (Болье) ничего подобного не видел.
Сегодня Самойлов привез мне копии с секретных депеш, посланных бароном Розеном гр<афу> Ламздорфу.
Ламздорфу.
Длинная депеша от 4 (17) июня меня огорчила. После неоднократно высказанных мне на словах мнений о том, что нам не следует допускать с нашей стороны какой бы то ни было активной деятельности в Корее, после огорчения, что мы в последнее время начали такую деятельность допускать, огорчений, что мы начали добиваться получить концессию на постройку железной дороги от Сеула до Ялу, после помещения и в этой депеше несколько раз повторенных заверений, что наша активная деятельность в Корее может вызвать войну с Япониею, — барон Розен неожиданно пишет:
«Сообразно с этим, мы могли бы со своей стороны, в своих действиях в Корее в пределах обязательств, принятых нами по существующим соглашениям, и в пользовании неоспоримо принадлежащими нам правами руководствоваться одними собственными интересами, хотя бы такие действия и казались задевающими сантиментальные или даже реальные интересы Японии в этой стране. Такая постановка вопроса внесла бы ясность и определенность в наши отношения с Япониею, и пр., и пр.».
Что это все значит? Это и есть активная политика, которой так боится барон Розен. Мы можем заявлять японцам, что право на такую активную деятельность мы в Корее имеем, но не надо допускать этой деятельности, если мы не хотим создать себе угрозы войны с Япониею.
Самойлов сообщил мне также, что военный министр Тераучи начал собирать ночные совещания. В каком-то приморском пункте происходит сбор резервистов флота.
В Пекине идут горячие переговоры. Поставлены, по словам Вогака (от барона Розена), новые требования, и невыполнение их будет рассматриваться как отказ наш от обязательства вывести войска из Манчжурии. В Петербурге английский посланник54 предъявил протест по отношению к нашим обязательствам в Манчжурии. Этим исчерпываются полученные мною новости.
По вопросу Манчжурскому, чем долее я думаю, тем опаснее мне представляется налагать руку на Мукденскую провинцию. Конечно, некоторые выгоды (материальные) мы можем извлечь из этой провинции. Весьма заманчива и на первый взгляд очевидна и выгода стратегическая — привязать Порт-Артур к России, но, уверен, для России эти выгоды не выкупаются невыгодами. Прежде всего, Япония не может помириться с тем, что мы будем хозяйничать на правом берегу р. Ялу. Не помирится с тем, что в сущности мы на несколько сот верст войдем в соприкосновение с Кореею. Но нам надо не менее серьезно считаться и с 400-миллионным Китаем. Мукден, священный в глазах китайцев город, будет всегда служить предметом для будущих действий китайцев, служить целью их действий. Врезавшись между Кореею и Китаем глубоким клином, мы очень ухудшим свое стратегическое положение, ибо нашим путям сообщения с Россиею японцы и китайцы будут угрожать с двух флангов. Эта угроза и теперь уже серьезна, а через 20 лет, когда японцы с китайцами будут в силах выставить против нас армию в несколько сот тысяч человек, эта угроза станет грозною.
И зачем это нам принимать на себя тяжкую роль сразиться при невыгодных условиях с желтою расою? Даже при успехе мы совершенно обессилим себя в центре и на западе, а при неуспехе потеряем Сибирь до Байкала. Нам надлежит действовать совершенно иначе. Обстоятельства, и притом экономического характера (а не чисто политического, как у нас), складываются так, что в непродолжительном времени Англия, Америка и Германия должны будут вступить в решительную борьбу с японцами за рынки в Китае и в других странах, и борьба эта может кончиться войною. Мне и представляется необходимым и желательным так вести свои дела, чтобы не мы, а указанные выше державы и притом без жертв с нашей стороны уничтожили японский военный флот. Я об этом писал еще в 1895 году и продолжаю верить, что только лишение Японии права иметь свой военный флот устранит страшные бедствия на материке Дальнего Востока. Во-вторых, в скором будущем эксплуатация Китая европейскими нациями должна вызвать взрыв в Китае, резню европейцев, поход затем европейцев против Китая и, вероятно, раздел Китая. Лично не опасаюсь этого раздела, ибо раздел обессилит Китай и свяжет руки европейцам на западе, развязав им руки по отношению к Китаю на востоке. Европейцы на себе узнают, подобно тому, как мы теперь узнали, во что обходится так называемая активная политика на Дальнем Востоке.
Вместо того, чтобы, твердо став в северной Манчжурии, твердо связав Приамурский край с остальною Россиею, спокойно ждать грядущих событий, должных принести ослабление Японии и Китая, мы принимаем меры, дабы к удовольствию Европы сплотить против себя Японию и Китай и дать этим двум державам первую битву на полях Манчжурии и Кореи при весьма невыгодных для нас условиях.
Вчера долго беседовал с ген<ерал>-м<айором> Мурата. Это умный, культурный и искренне расположенный к России японец и в то же время патриот. Он отлично понимает опасность для Японии войны с Россиею, но ясно намекает, что правительство может быть увлечено в войну с отчаянием, как он говорит, в сердце. Особенно его тревожит вопрос Корейский. Его предложение невыполнимо. Он снова советует нам великодушие, которое, по его словам, более приличествует сильной России, чем Японии. Великодушие мы должны проявить и по отношению к Манчжурии, выведя из нее свои войска (...).
ЦЕНТРАЛЬНАЯ КАДЕТСКАЯ ШКОЛА (ИОНЕН-ГАККО)
2 июня, понедельник
Начальник школы полковник Изаки. Около 400 учеников. Курс трехлетний. Поступают из шести подготовительных кадетских школ (три старших класса). По окончании курса выпускаются унтер-офицерами в войска, где служат один год, после чего поступают в военное училище.
Кроме этой школы, по сведениям полк<овника> Самойлова, есть еще частная школа с программою и правами Ионен-Гакко, около 600 учеников.
Помещение деревянное, простое, но вполне удовлетворительное. Осталось до 240 человек, ибо недавно был выпуск. Возраст от 17 до 21 года. Попадают, значит, в офицеры около 24 лет. Относительно всего населения юноши сильные и рослые. По словам Тераучи, в войсках служат перед военным училищем не один год, а 6 месяцев. Он думает, что и это лишнее. Лучше это время прибавить ко времени пребывания в военном училище, ибо годичный курс там очевидно мал.
Классы центральной школы просты, но хороши. Был на уроках физики и русского языка. Успешно. Читали из Аксакова55 («Жизнь под снегом»), преподаватель русский — университетского образования.
Физические упражнения поставлены отлично и, на мой взгляд, лучше, чем у нас. Старый японский бой на палках произвел на меня сильное впечатление. Приходят в азарт. Не думают о защите. Кричат, нападая свирепо. В масках и особых нагрудниках. Дозволяется переходить в борьбу грудь с грудью, валить противника на землю и снимать с него маску, что считается победою. Бьют от души, прыгают, уклоняясь от удара. Движения очень быстры и гибки, но не грациозны. Прыгают, как зверьки. Босые. Это упражнение, несомненно, развивает смелость и силу.
Выстроенные ученики смотрят перед собою. Стоят совершенно неподвижно, точно манекены. Совершенно как один. Дисциплина большая. Гимнастика на машинах хороша. Мы смотрели с высокой насыпи с очень крутым скатом. Я предложил, чтобы эту площадку кадеты взяли штурмом. Исполнили отлично. Лезли с особым криком — карканьем. Отметил трех, взобравшихся первыми. Надо им прислать часы. (...)
Берут в кадетские корпуса по конкурсу, всех сословий. Только дети офицеров, убитых на войне, поступают на казенный счет без конкурса.
