87‑летняя Ксения Фёдоровна
Круглова из деревни Борисово наперекор всем пережитым бедам, невзгодам и
не отступающим старческим болезням всё ещё полна жизненного оптимизма и
желания быть полезной.
В бывшем Медовском сельсовете Ксению
Круглову все знают и называют её не иначе, как бабушка Сюта. К своему
столь необычному имени, полученному с лёгкой руки односельчан, она
привыкла давно и другого обращения к себе и не предполагает. Тем более,
что обращаются к ней всегда с уважением и почтением к её преклонным
годам. Ксения Фёдоровна — старейшая жительница этого края.
И ещё она знаменита своей удивительной
памятью. А если ко всему сказанному добавить, что баба Сюта к тому же и
чудесный рассказчик, то было бы просто непростительно не встретиться с
этой замечательной женщиной.
Смёхновские корни
Адрес
прописки Ксении Фёдоровны — деревня Борисово. Но последние два года на
зиму она перебиралась в деревню Залесье, где живут две её дочки Светлана
Груненко и Татьяна Петрова, а также внучка Елена, которая для бабушки
первая помощница. После того, как весенним паводком снесло лавы через
реку Большой Тудёр, было решено, что бабушка будет постоянно жить в
Залесье. У Татьяны есть свободная квартира напротив своего дома. Туда и
вселилась Ксения Фёдоровна, решившая не обременять дочку и внучку
совместным с ними проживанием.
— Без внимания меня и так не оставляют
ни на один день. Да и живу я не одна, а с внуком Романом. А эту квартиру
Тане выделили после того, как сгорел двухквартирный дом, в котором она
жила с семьёй. Сейчас проживает в доме родителей своего мужа. Неподалёку
и квартира старшей дочери Светланы. И мне хорошо, и им всем хлопот со
мною меньше, — пояснила Ксения Фёдоровна.
Мы встретились с нею в полдень.
Маленького росточка женщина, которую пригнули к земле годы, деловито
хлопотала на кухне у электроплитки, разогревая внуку обед. Роман сидел в
зале у телевизора, положив рядом с собою костыли. «Неудачно спрыгнул с
электрички в Питере, сломал ступню», — огорчённо сказал он и ненадолго
покинул комнату.
А моя собеседница, удобно устроившись на диване, неторопливо ударилась в воспоминания.
Ксения родилась в деревне Смёхново
Медовского сельсовета. Уверяет, что не в январе 1926 года, как записано в
паспорте, а на год раньше. Отец — Фёдор Алексеевич Алексеев, мать —
Николаева Клавдия Николаевна, а дочь записали на фамилию Фёдорова.
— Сам знаешь, такой был в то время порядок давать детям фамилии от имени отца.
Знать о таких причудах 30‑х годов прошлого столетия я не мог, но переубеждать Ксению Фёдоровну не стал.
— Моя мама жила на хуторе. Её первый муж
Иван не пришёл с гражданской войны. Вторично мама вышла замуж за моего
отца. Мы были единоличниками, хотя в Смёхнове уже организовали колхоз. И
мы тоже стали колхозниками. Отец первым с хутора пошёл в артель. Повёл
туда лошадь с упряжкой и корову. До сих пор помню, как мама бежала за
ним сзади и голосила истошно, что не отдаст свою животину. Голод
1933 года хорошо помню. Я тогда в школу пошла. Мы-то с голоду не пухли, а
вот соли не было. Потом людей с хуторов стали сгонять в деревню. И уже
во второй класс я пошла из Смёхнова в Мануйлово, — поделилась Ксения
Фёдоровна и затем делает экскурс в историю этой деревни, связанной с
именем Калитиных.
— В Мануйлове в конце 19‑го века
находилось барское поместье Петра Калитина, брата героя русско-турецкой
войны Павла Калитина, погибшего за освобождение Болгарии. Дальние
родственники Калитиных из Санкт-Петербурга недавно навещали меня с целью
выяснить дополнительную информацию о судьбе усадьбы и её обитателей.
Рассказала им всё немногое, что знала сама и со слов земляков. Барин
давал всем крестьянам землю и лес на строительство жилья. Когда я ходила
в школу, двухэтажный дом в Мануйлове ещё сохранялся, но в нём никого из
семьи Калитиных уже не было. Наверху жила сторожиха, а внизу находилась
школа. Вокруг дома было чисто, много цветов. В двух господских прудах
водился карп. Я, естественно, Калитина не знала, но, по рассказам людей,
он лечил местных жителей травами. Барина и его супругу любили все,
кроме большевиков. Усадьба Калитиных была уничтожена во время войны.
Прохрипели репродукторы беду…
В
колхозе жизнь была несладкая. Родители работали за пресловутую
«палочку». И всё же перед началом Великой Отечественной войны никто уже
не бедствовал, люди в деревне приоделись. Все надеялись, что дальше
будет ещё лучше. Но все мирные планы в одночасье порушила проклятая
война. 22 июня 1941 года радио-тарелка сообщило жителям деревни Смёхново
о вероломном нападении гитлеровской Германии на нашу страну.
— В деревне началась невообразимая
суматоха. Помчались в Холм старые и малые, чтобы узнать, что будет
дальше. На второй день парни и семейные мужики уже толпились у
военкомата, торопясь пойти на фронт. Я, 16‑летняя девчонка, видела всё
это своими глазами. И всё помню до мелочей, — говорит Ксения Фёдоровна.
Первым из её родственников ушёл воевать
дядя Иван Алексеевич. Он пропал без вести. Фамилия Алексеева внесена в
Книгу Памяти. Отец Ксении получил повестку позднее. Ещё один дядя —
Михаил Алексеевич — на фронт призван не был. Его направили угонять скот
подальше от наступающего врага, и он погиб во время бомбёжки, похоронен
под Калинином. Отец воевал все четыре года и вернулся домой после
Победы.
Война призвала под ружьё не только
мужчин. Оставшимся в тылу женщинам и старикам тоже выпала нелёгкая доля.
Ксения Фёдоровна мысленно возвращается к событиям первого года войны:
— Нас снабдили продуктами, усадили на
повозки и отправили рыть окопы в Медово у берегов реки Куньи. Неделю
одновременно ещё и камни таскали для оборонительных укреплений. Немцы
рвались к Москве так стремительно, что уже летом захватили Холм. Мы едва
успели уйти в деревню. Год был урожайный. Но нам было не до уборки.
Всей деревней сбежали подальше от немцев к болоту у деревни Долгие Нивы.
Это место называлось Плавы. Рядом были только сенокосы. И жили всего
два местных жителя. Там немцы нас и нашли. Мы были со своим скотом, и
укрыться не удалось. Через переводчика офицер объявил, что германское
командование не собирается кормить население оккупированной территории.
Жители должны вернуться в свою деревню и убирать хлеб. Куда деваться?
Вернулись в свои дома. По приказу немцев выбрали старосту. И взялись за
уборку.
Урожай 41‑го года и впрямь был такой,
что его, казалось, некуда было девать. Оккупанты так не считали. Львиную
долю забрали для своих нужд. Населению оставили ровно столько, чтобы с
голоду не умереть. Людей не трогали.
Лихолетье
Первая
зима войны была очень суровой. Советские войска оттеснили немцев к
Холму. Город взять не удалось. Нашим были нужны боеприпасы. На их
подвозку и расчистку дорог от снега мобилизовали гражданское население.
Жителям Смёхнова достался участок от Долгих Нив до Сырмолот. Ксению
поставили на подвоз снарядов и патронов. Обоз продвигался в ночное
время. Днём в небе кружили немецкие самолёты. Боеприпасы дошли к
передовой вовремя. Девушка видела, как горел Холм, над которым стояло
зарево.
Пришла весна. Накануне Первомая над
деревней пролетел фашистский самолёт-разведчик. А на следующий день
Смёхново бомбили. Бомбой разнесло хлев, убило корову. Загорелся дом.
Мать Ксении с маленьким племянником в панике бросилась спасаться в
погреб. На её счастье красноармейцы это увидели и отвели Клавдию
Николаевну подальше от горящего строения. Ксения со всеми вместе
побежала в укрытие. Немецкий пилот открыл по мирным людям пулемётную
стрельбу, сбросил несколько бомб, но они упали в реку. Из мирных жителей
под той бомбёжкой никто не пострадал, погиб один солдат, сгорело два
дома, в том числе и изба родителей. Пришлось уйти в вырытые за деревней
окопы и жить там. Оттуда перебрались в Барсуки. И там долго не
задержались. Началась эвакуация населения. Ксения с мамой ушла в Осцы к
её племяннице. Там они работали в колхозе целое лето. Заработанные
продукты погрузили на телегу и направились в Малашёво в пустой дом
родственников. В деревне стояла воинская часть. Гражданских лиц
эвакуировали оттуда через полтора месяца. Опять начались скитания по
разным углам. И вот оказались под Торопцем, в деревне Федьково, где
устроились в подсобное хозяйство воинской части, о которой, к сожалению,
Ксении Фёдоровне ничего не известно, кроме фамилии командира капитана
Сербиновского. Там девушка служила три года, уволилась уже в 1946 году.
Прибалтика, Украина
После
войны отец Ксении демобилизовался в Латвии, но уезжать оттуда не хотел.
Там он встретил и полюбил другую женщину. Судить за это отца дочь не
хочет: мама была старше его на 20 лет. Из Латвии отцу пришёл вызов, и он
поехал туда, взяв Ксению с собой. Мама осталась с крёстной в Торопце,
где и умерла через год. А отец ушёл в иной мир в 1963 году.
Ксения в 1948 году вышла замуж за моряка
Василия Круглова, в Прибалтике родила трёх дочерей — Светлану, Галину и
Татьяну. Муж демобилизовался и остался служить сверхсрочно на флоте на
пять лет. Весной 1956 года бравый моряк ушёл на «гражданку». Имея
специальность электрика, он вскоре завербовался на шахту в посёлок
Девятка Луганской области и перевёз туда семью. Сняли времянку. Вскоре
родилась четвёртая дочь Людмила. А Василий уже присмотрел для себя новую
шахту «Харьковскую». На ней отработал крепёжником 21 год. На работе его
ценили и уважали. В 50 лет проводили на пенсию. Ксения Фёдоровна все
эти годы занималась воспитанием детей. Муж не пустил работать:
воспитание четырёх дочерей — не менее важное дело. К тому же жена всё
лето три огорода обрабатывала, чтобы были на столе свои свежие овощи и
фрукты.
— Мы хорошо жили на Украине. Получили
двухкомнатную, а затем и трёхкомнатную квартиру. Но в 1975 году посетила
свою малую родину, родственники стали убеждать, что надо к своим корням
возвращаться. Убедили! В том же году мы переехали сюда. Купили домик.
Потом и пятистенку построили в Борисове. Василий, наглотавшийся угольной
пыли в шахте, не мог надышаться свежим деревенским воздухом. Он пошёл
работать в совхоз. Я же по просьбе бригадира Михаила Огурцова выходила
помогать полеводам, но фактически была домохозяйкой, нянчила внуков
Антона и Иру. На подворье у нас, как и у всех соседей, было полно всякой
живности. Без работы никогда не сидела, — уточняет Ксения Фёдоровна.
В 1982 году ей назначили пенсию в
размере 60 рублей. А через год в возрасте 59 лет от болезни лёгких
умирает муж. Погоревала, но жизнь на этом не кончилась. Надо было
помогать детям внуков растить. Они — самая большая её земная радость.
«Я — богатая!»
— Жизнь
сложилась у меня неплохо. И сейчас жить — не нажиться. Только бы
здоровье не подкачало. Радостно мне, что две дочки с семьями живут в
достатке на Украине. Две другие дочки в Залесье рядом со мной. Внучки
молодцы. Меня никто не обижает, не бросает. Я барыней живу. Если бы не
преждевременная смерть двух внуков, всё было бы просто прекрасно. Но я
всё равно богатая: у меня шесть внуков, восемь правнуков. Получаю
хорошую пенсию. Мне много не надо, помогаю всем понемногу. И продолжаю
радоваться жизни. Недавно батюшке исповедовалась. Он меня похвалил за
мудрость и оптимизм. Считаю, что живу не зря на белом свете, — просто и
спокойно подметила долгожительница Ксения Круглова.
Фото автора и из семейного
архива Ксении КРУГЛОВОЙ
ИСТОЧНИК:
https://pressa53.ru/mayak/3615-zemnyie-radosti-babushki-syutyi.html
