ОДИН ИЗ МНОГИХ…

9 мая праздник наших уважаемых фронтовиков. Именно в этот день можно увидеть на улицах пожилых людей в костюмах, увешанных боевыми орденами и медалями, с орденскими планками. Еще в детстве, бывая на праздничных массовых торжествах в честь Дня Победы, обращал внимание не на самих ветеранов, а на их боевые награды, любуясь блеском бронзы и эмали.

Проходят годы, и у сегодняшних пацанов все меньше возможности увидеть такое. Ветераны, уже ставшие глубокими стариками, появляются на люди при своих наградах так редко. А человека, о котором мой рассказ, при орденах и медалях, честно говоря, не видел еще ни разу.

Он производит впечатление человека, сгорбленного прожитыми годами и старческими недугами. И, ей-Богу, так считают в Холме не только молодые, но и представители среднего поколения. Выходит старик во двор восьмиквартирного дома на площади Победы; то кормить скотину с ведром, то коровку выводит, то еще по каким делам. Внимательный и приветливый взгляд добрых глаз. Обыкновенный старик, таких у нас не один десяток. И никому кроме тех, кто близко знаком с этим человеком, невдомек, что не старческие болячки и житейские неурядицы согнули его плечи.

Не любит Василий Захарович МАТВЕЕВ (а рассказ о нем) помпезности и фанфарного звона. Скромность – главнейшее, что отличает его от многих. И ордена одевать не любит, и о заслугах своих трубить – тоже.

Мы давно знакомы, но и мне стоило труда уговорить его на воспоминания, на публикацию в газете материала о нем. Когда позвонил ему, Василий Захарович долго отнекивался…

И вот мы сидим в уютной маленькой гостиной, беседуем. Разговор о войне, жизни после войны, потрясениях и переменах в обществе. Здесь же его супруга Клавдия Александровна, с которой они, мне кажется, всегда неразлучны.

Летом сорок первого он окончил школу в Великих Луках. В июне отгуляли на выпускном балу, а в августе Василий Захарович, тогда просто Вася Матвеев – уже курсант школы младших командиров 153 запасного стрелкового полка. Он в числе других осваивал новое по тем временам грозное оружие. Противотанковое ружье (ПТР), по замыслу его создателей, должно было компенсировать нехватку артиллерии и танков на фронтах и остановить танковые полчища фашистов, рвавшиеся к Москве, Ленинграду и Волге.

- Запудривали мозги нам, пацанам, - с горечью вспоминает Василий Захарович.

На деле же поразить вражеский танк из ПТР было так же сложно, как убить слона из дробовика. Хотя, по словам ветерана, и на его глазах некоторым героям удавалось подбить танк из такого ружья. Но сейчас ни для кого уже не секрет, что выйти на поединок с танком для стрелка ПТР было равно самоубийству. И уже в разгар войны противотанковые ружья были сняты с вооружения.

Первое боевое крещение он принял в январе сорок второго. А до этого времени шло формирование Ивановской дивизии, в 240-й стрелковый полк которой и был направлен Василий после обучения в запасном полку. Стояли в междуречье Ловати и Куньи под Холмом. Бывшие тогда деревни Устье, Царево, Скоруево были уничтожены. К счастью, танков у немцев на этом направлении не было, но работы хватало. Поражали из противотанкового ружья доты, легкие укрепления противника. Воевали – оборонялись, атаковали…

Патроны были в ленточном патронташе на поясе. И отцы-командиры учили, что патроны нужно беречь, они на вес золота. Берегли все: патроны, гранаты, снаряды, снаряжение, все, кроме жизней солдатских.

На артподготовку наступления на орудие выделялось по четыре снаряда. Батарея (по штату – шесть орудий, а на фронте четыре и меньше) делала по 16-12 выстрелов. И в атаку -  «Ура!» - без всякого огневого сопровождения. Словно предупреждали немцев артогнем о начале такой атаки. Поднимались и шли, бежали по полю боя, словно мишени, навстречу пелеметам, минометам и ложились ротами, батальонами… Страшно вспомнить.

Это позже, чтобы остановить потери, Верховный Главнокомандующий приказом потребовал от командиров воевать не числом, а умением. И если ценой потерь личного состава не выполнялась боевая задача, командир мог поплатиться погонами, а то и головой.

В ноябре сорок третьего при неудачной попытке штурма города Городок Витебской области Василий Захарович был ранен. После госпиталя в январе сорок четвертого вернулся в строй 300-го артиллерийского полка, где до марта сорок четвертого был связистом. Полк воевал под Витебском. Затем его назначили командиром 76-мм орудия. Со своим расчетом дошел до Кенигсберга, участвовал в его штурме. Был ранен второй раз.

О своих подвигах на войне мне Василий Захарович так и не поведал. А о том, что они были, говорят награды. Две медали «За отвагу», орден Отечественной войны I степени, медаль «За взятие Кенигсберга» и множество юбилейных, как называет их ветеран, - «желтые».

После войны вернулся на родину. И его, фронтовика, боевого офицера, направили в Холмский район. По решению сентябрьского пленума ЦК в 1953 году посылали коммунистов на восстановление сельского хозяйства, отправили и его. Даже запись в трудовой книжке об этом имеется. В парткоме тогда сказали, что большую честь этим ему оказывают. Не хотел уезжать из родного города, но не привык спорить с начальством (с войны осталось). Да и спорить было бесполезно. Выбор – или подчиняйся, или гуляй с «волчьим» билетом.

Приехал в разрушенный Холм, послали в МТС. Бухгалтером главным. Испугался вначале, но затем привык, втянулся и отработал всю жизнь до пенсии сначала в МТС, затем сельхозтехнике, сельхозхимии, управлении сельского хозяйства – бухгалтером. Не сделал карьеру. Весь запас – до окончательного снятия с воинского учета – был в лейтенантах, хотя несколько раз участвовал в военных сборах.

В 1958 году женился, и с тех пор неразлучны они с Клавдией Александровной. Она тоже много работала – сначала бухгалтером, затем экономистом. Причем, последние годы в одной организации с мужем, до самой пенсии. Прожили и сейчас живут в небольшой квартирке в восьмиквартирном доме без удобств.

Вырастили двоих детей. Дочери – Марина и Татьяна – живут своими семьями. Марина – в Холме, Татьяна – в Питере. Замужем, имеют детей.

На жизнь Матвеевы жаловаться не привыкли. Получают пенсию, держат хозяйство. Нетрудно представить, как это дается в наших условиях.

Хотя, к сожалению, так думают далеко не все. И,  уверен, у меня найдется немало оппонентов в этом вопросе. Вот ведь как бывает, зависть людей гложет. Завидуют Матвеевым и белой и черной завистью. Завидуют семье их дружной, несгибаемости перед трудностями, доброте и порядочности. Завидуют и хозяйской их сметке да хватке. Жадность, мол… А что если не могут, не привыкли сидеть сложа руки и трудятся, не жалея этих рук, и в преклонном возрасте. Рассчитывают на себя, а не соцзащиту или собес. А это ведь здорово! Вот тем бы, кто помоложе, такое отношение. Смотришь, и жизнь бы пошла по-другому. И нытья бы в ней меньше было.

Помнится, в восьмидесятые годы началось повальное улучшение жилищных условий трудящихся за счет предприятий. Как грибы после дождя стали расти коттеджи и особняки. Только вот все показным это было. И заселялись в особняки и коттеджи для трудящихся руководящие товарищи и «свои» им люди. Строила такие дома и сельхозхимия. Посулили вселить в один из них Матвеевых – все же оба работали на предприятии. Клавдия Александровна была главным экономистом, секретарем парткома, зам. Председателя ревкомиссии райкома КПСС. Не последние, думается, люди. И, надо же, посыпались жалобы в райком, обком. Строят на чужих огородах себе особняки. По правде сказать, подозрительно все это было. Надуманные жалобы, неискренние. И организованы они были, скорее всего, теми, кому не по нутру честность и принципиальность Матвеевых пришлась. В итоге – особняки на огородах построили, только вселились в них не Матвеевы, а те, кто покруче. Так и остались они в каменной многосемейной избе с водой на улице, хозяйскими постройками в общем дворе, с нервотрепками, оглядками на соседей, огородом «у черта на куличках» и  прочими «прелестями» сельско-городской жизни. Лучшего, увы, не заслужили. Нет, заслужили! Но не добились. Ведь у нас во все времена: и при коммунистах и демократах, и реформаторах на заслуги не очень-то смотрят. Нужно добиться, а для этого иметь пробивной (читай – склочный) характер, способность бить себя кулаком в грудь, засыпать инстанции петициями. Чего, к счастью окружающих, и к несчастью самих Матвеевых, у них нет.

Да что о том говорить. Стоит ли трепать себе нервы, ведь инвалид после тех ранений Василий Захарович. Да и возраст 77 лет. Неизвестно еще, сколько отмерено. Потому, считает Василий Захарович, и, его в этом поддерживает супруга, нужно просто жить, Трудиться, радоваться, что пока еще ноги держат. Чиста его совесть перед павшими товарищами, перед живущими погодками, детьми и внуками. Вот такая философия. Один из многих, кому повезло на войне. Ведь могло все закончиться еще тогда в юности, очень даже могло.

Анатолий ПИМАНОВ
(Публикация в газете «Маяк». Май 2000 г.)

Фото из альбома ХСШ -  https://vk.com/album-177568602_260557941