Новый эпизод холмской старины

В издательстве С. Маркелова вышла книжка под названием «Великие Луки и Великолукский уезд. Заметки», которая не издавалась с 1857 года.

Её автором был Михаил Иванович Семевский – великолучанин, прапорщик лейб-гвардии Павловского полка. После отставки в 1861 году – преподаватель русской истории в Петербургском кадетском корпусе и Смольном институте благородных девиц, где инспектором учебной части был известный педагог Константин Дмитриевич Ушинский, затем – действительный член Псковского губернского статистического комитета и чиновник Государственной Канцелярии.

С 1870 года автор «Заметок» всю свою жизнь посвятил созданию и изданию исторического журнала «Русская старина», был действительным членом Императорского Общества истории и древностей Российских. Наряду с этим, Михаил Иванович активно участвовал в общественной жизни: избирался гласным Петербургской городской Думы, продолжительное время был Почётным мировым судьёй Великолукского округа (1879 – 1892), Почётным попечителем Великолукского реального училища, членом попечительского совета Великолукской (1879 – 91) и Торопецкой (1887 – 92) женских прогимназий.

Изданная книга включает монографию, которая первоначально называлась «Великие Луки и Великолуцкий уезд, историко-этнографическое исследование о Великих Луках, некогда важнейшего пригорода Новгородской державы». В XVII веке Великие Луки и Холм были пригородами Великого Новгорода. Пригородом считался малый город, который, не будучи центром уезда, напрямую подчинялся главному городу. Кроме того, книга содержит документы, а также вступительную статью и новеллы составителя, великолукского краеведа Степана Петрова о сотрудничестве Михаила Семевского с известными деятелями культуры XIX века.

В исторических «Заметках» Семевского значительное место уделяется Великолукской и другим крепостям в годы Петровского периода русской истории. В 1700 году Пётр I начал двадцатилетнюю Северную войну со Швецией за выход к Балтийскому морю. После поражения под Нарвой он приступил к укреплению западной границы. И с 1700 года по направлению от Пскова на Смоленск линия укреплений (засек) протяжением двести километров. При непосредственном участии Петра I начали восстанавливать и укреплять старые крепости в Пскове, Опочке, Заволочье (ныне Пустошкинский район), Великих Луках, Велиже на Западной Двине (ныне Смоленская область) и другие. С этой целью Пётр I дважды в 1706 и 1707 годах посещал Торопец и Великие Луки. Нет сомнения и в том, что его интересовала также и старая Холмская крепость.

Ловатью отправился в Новгород

Однако, неизвестно, посещал ли он Холм. И каково же было моё удивление, когда в книге Семевского я прочёл: «В 1707 году царь Пётр посетил Луки, пробыл здесь два дня (18 и 19 октября) и Ловатью отправился в Новгород». Эта информация стала для меня своеобразным открытием нового эпизода в истории Холма, а именно – посещение его Петром. Вначале я даже не сразу осознал прочитанное. Вернулся к тексту ещё раз и убедился, что текст прочитан правильно. Из этого следует очень важное заключение: если Пётр отправился в Новгород Ловатью, он не мог миновать Холмский посад. И, конечно, он осматривал городище на предмет восстановления на нём крепости. Известно и его решение, Пётр не увидел необходимости восстановления Холмской крепости, в отличие от Великолукской и Торопецкой.

В тоже время надо заметить, что Михаил Семевский не подтверждает своё заключение ссылкой на какой-либо документ о пребывании Петра в Холме. Но и выдумать этот эпизод будущий редактор «Русской старины» и действительный член Императорского Общества истории тоже не мог. Тем не менее, этот вопрос требует ещё дополнительных изысканий.

Второй малоизвестный эпизод из истории Холма также связан с именем Петра и строительством новой столицы. Но если пребывание Петра в Холме нуждается всё же в дополнительном подтверждении, то его Повеление адмиралу Фёдору Апраксину от 8 января 1707 года этого не требует. В своём письме Пётр I дал указание командующему русским флотом «не наряжать», то есть не назначать на работы в Санкт-Петербург работников из городов Ингерманландской губернии (с 1710 Санкт-петербургской), Пскова, Холма и прочих, так как они «не без труда употребляются в корабельных работах, на железных заводах и прочие нужды принимают...».

Обратим внимание, что в письме Петра Холм назван в числе городов, хотя тогда он был ещё посадом с подчинением Торопецкой уездной Воеводской канцелярии. Эта неточность неслучайна. Она свидетельствует об особом отношении царя к Холму и его пристани, откуда начиналось судоходство по Ловати и доставка корабельного леса и других строительных материалов, а также древесного угля, дёгтя, фуража и др. И всё это в большом количестве свозилось из Великолукского и Торопецкого уездов на Холмскую пристань, где грузилось на барки или увязывалось в плоты и отправлялось в строившуюся столицу.

Упоминание Петра о «прочих нуждах» холмичей было связано с условиями продолжавшейся Северной войны. Указанные им города находились в непосредственной близости от театра военных действий и без того несли непосильные повинности военного времени. К примеру, одной из таких повинностей была обязанность поставки «подвод на шесть дорог», т.е. поставки в армию лошадей, которых, к слову сказать, не всегда возвращали хозяину обратно.

После окончания Северной войны граница Российского государства отодвинулась далеко на запад и шла теперь по Балтийскому морю. Великие Луки, Холм и Торопец оказались в глубоком тылу и утратили былое военно-стратегическое значение.

Реальная картина крестьянского быта

А закончим свои заметки выпиской из «Заметок» Семевского о жизни обитателей Великолукского уезда второй половины XVIII века. Изучение архивных материалов уезда позволили автору воссоздать реальную картину быта крестьян и нравов помещиков того времени.

С болью в душе он отмечает, что, несмотря на тяжкий, от зари до зари, труд немногие из крестьян «доживают до весны на своём хлебе..., не могут засеяться и всегда остаются в долгу у барина... Бедность невольно бросается в глаза...», «... крестьянская постройка находится в жалком положении..., хаты курные».

Что касается быта и нравов помещиков, автор продолжает: «Прочитывая челобитные, жалобы, доносы и тяжебные многотомные дела помещиков 1760 – 80-х годов, грустно становится на душе; сердце невольно сжимается при взгляде на картину невежества, изуверства, тупоумия, поразительной жестокости, пошлого ябедничества и тому подобных пороков тогдашних властителей крестьян. Чем отличался помещик от своего крестьянина – решить трудно, платьем и большею возможностью делать всевозможные преступления, начиная от воровства и заканчивая явным разбоем и убийством. Право сильного было право правого. Богатство было защитою от наказаний. «Кто украдёт рубль, того дают под суд, а кто тысяч двести, того держат в чести»... Всё нами сказанное основывается на фактах. «И это касается, если не всех, то многих или «почти всех в больших и меньших размерах», - заключает автор.

Хотя заметки М.И. Семевского относятся к Великолукскому уезду, надо сказать, что картина быта крестьян и нравов помещиков мало чем отличалась от других уездов. И в заключение невольно напрашивается вопрос: «Насколько изменились нравы современных хозяев и их подопечных? Интересно, а как бы их охарактеризовал автор «Заметок» сейчас?»

Вячеслав КОТОВ,

кандидат наук, Почётный гражданин города Холма

ХОЛМ НА ФОТОГРАФИЯХ

Холм. История в лицах и фотографиях

ДЕРЕВНИ ХОЛМСКОГО РАЙОНА

Газета "Маяк"

Ф О Р У М