Алексей Николаевич Куропаткин (1848-1925)

— генерал-адъютант, генерал от инфантерии, военный министр (1898-1904)

главнокомандующий русской армией на Дальнем Востоке в период русско-японской войны; после проигрыша Мукденского сражения в марте 1905 г. смещен с поста главнокомандующего. Более 10 лет находился не у дел. Осенью 1915 г. назначен командиром гренадерского корпуса, а позднее — главнокомандующим армиями Северного фронта. В июле 1916 г. назначен туркестанским генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа.

Имя Куропаткина, командовавшего русской армией в войне с Японией, для многих ассоциируется с образом «бездарных царских генералов». Подобный схематизм, далекий от объективного подхода, многие военные историки признают унизительным для генерала, имевшего несомненные военные заслуги перед Россией и являвшегося сподвижником знаменитого генерала Скобелева.

Родился Алексей Николаевич в семье мелкопоместного дворянина, капитана в отставке, в Псковской губернии. С детских лет он был отдан в военную службу, воспитывался в 1-м кадетском корпусе, в 1864 г. поступил в Павловское военное училище, через два года стал офицером (подпоручиком) и был назначен в один из туркестанских линейных батальонов. В 1867 — 1868 гг. Куропаткин в составе своего батальона участвовал в походе на Бухару, в штурме Самарканда и многих других боевых делах в Средней Азии. За отличия был награжден орденами святого Станислава и святой Анны 3-й степени и чином поручика, с 1870 г. — штабс-капитан.

В условиях беспокойной туркестанской службы Куропаткин готовился к поступлению в Академию генерального штаба, куда ежегодно принималось всего около 50-ти офицеров. В 1871 г. он успешно сдал экзамены в академию и учился блестяще, закончив учебу первым в списке выпускников. Алексей Николаевич был поощрен научной командировкой в Германию, Францию и Алжир, принял участие в экспедиции французских войск в Сахару, получил от французского правительства кавалерийский крест ордена Почетного легиона. По возвращении домой написал книгу «Алжирия». В дальнейшем каждый этап своей жизни, связанный с походами и войнами, он отражал в научных трудах, неизменно вызывавших большой интерес.

В 1875 — 1877 гг. капитан генерального штаба Куропаткин вновь служил в Туркестане, участвовал в Кокандском походе войск генерала Кауфмана. При взятии Уч-Кургана он первым ворвался в крепостное укрепление, командуя полуротой и сотней казаков, за этот подвиг был награжден орденом святого Георгия 4-й степени. В период Кокандского похода Алексей Николаевич сблизился с Михаилом Скобелевым, который быстро оценил его организаторские способности и личную храбрость.

Возвратясь в Петербург, Куропаткин состоял при Главном штабе, но с началом русско-турецкой войны добился назначения его в Дунайскую армию. В августе 1877 г. под Ловчею он был начальником штаба отряда князя Имеретинского; вместе со Скобелевым, фактически руководившим операцией, обеспечил подготовку атаки Ловчи и ее взятие.

Затем он стал начальником штаба сводного отряда Скобелева при третьем штурме Плевны; при атаке плевненских редутов был контужен взрывом зарядного ящика, чудом остался жив (в «Московских ведомостях» № 220 его имя числилось в списке погибших героев штурма). 6 сентября произведен в подполковники. После капитуляции Плевны Алексей Николаевич в должности начальника штаба 16-й пехотной дивизии Скобелева участвовал в переходе через Балканы, организовывал движение колонны через зимние горы. В конце перехода через Иметлийский перевал, на пути кШейново, Куропаткин получил тяжелую сквозную рану в плечо и выбыл из строя. За боевые отличия в кампании, завершившейся победой русской армии, он был награжден орденами святого Станислава и святой Анны 2-й степени, чином полковника и золотой саблей с надписью: «За храбрость».

В сентябре 1878 г. Куропаткин был назначен руководить азиатским отделением Главного штаба и адъюнкт-профессором Академии генерального штаба, но в следующем году местом его службы вновь стал Туркестан, где он принял под свое начальство стрелковую бригаду. Вскоре в Туркестан прибыл генерал-лейтенант Скобелев, которому было поручено возглавить Ахалтекинскую экспедицию, и они встретились в походе русского отряда под Геок-Тепе. В очередной раз став начальником штаба «белого генерала», Куропаткин проявил свои превосходные организаторские качества в переходе через пустыню и подготовке штурма Геок-Тепе. С началом приступа крепости он командовал главной штурмовой колонной, ворвался по минному обвалу в крепость, положив начало победе русских войск. Был награжден орденом святого Георгия 3-й степени и произведен в генерал-майоры. Ахалтекинский оазис Туркмении вошел в состав Закаспийской области России.

С 1883 г. Куропаткин вновь состоял при Главном штабе, занимался вопросами военного управления в отдаленных областях Российской империи, выезжал командовать соединениями на различные маневры и учения. В 1890 г. он был произведен в генерал-лейтенанты с назначением начальником Закаспийской области и командующим расположенными там войсками. Приступив к исполнению должности, развернул большую административную и хозяйственную деятельность. За восемь лет его управления областью, ранее пустынной. Закаспийский край преобразился, здесь получили развитие промышленность и торговля, появились новые города и селения, созданы учебные заведения, привлечены переселенцы из разных губерний страны, с полной нагрузкой работала Закаспийская железная дорога.

Активная деятельность Куропаткина не осталась незамеченной Николаем II, и в январе 1898 г. царь назначил его управляющим Военным министерством, а с 1 июля — военным министром. Осенью 1897 г., в начале царствования Николая, стареющий военный министр Петр Ванновский попросил у монарха разрешения выйти в отставку. Некоторые считали генерала Обручева идеальным преемником Ванновского, но Николай, по всей вероятности, хотел видеть на этой должности более молодого человека. Закрепившаяся за Куропаткиным репутация боевого генерала, сослуживца Скобелева, возможно, тоже сыграла свою роль. По словам Витте, «если бы в то время подвергнуть баллотировке вопрос, кого назначить военным министром, то большинство высказалось бы за Куропаткина». В канун Рождества 1897 г. Николай вызвал генерала Куропаткина в Царское Село и сообщил ему о назначении военным министром. «Служите правдою. Надейтесь на Бога и верьте в мое к вам доверие», — приказал монарх своему новому министру.

В 1901 г. Алексей Николаевич стал генералом от инфантерии, с 1902 г. — генерал-адъютант. В должности военного министра ему досталось тяжелое наследие. Планы преобразования русской армии, осуществлявшиеся в 70- 80-е гг. Александром II и Д. Милютиным, в последующие годы имели весьма вялое продолжение, и Куропаткин скоро убедился, что Николай II мало что хочет менять. На обеспечение и развитие армии в 1899 — 1903 гг. Куропаткин запросил 455 миллионов рублей, но получил лишь 160. Тем не менее под его руководством были проведены в жизнь многие неотложные меры: повышены оклады денежного содержания офицерам, сохранявшиеся с 1859 г., произведено омоложение командного состава, преобразован ряд военных округов, расширены юнкерские училища и кадетские корпуса, укреплена полевая артиллерия и начато внедрение в войска пулеметов.

Назначение Куропаткина состоялось в трудный для русской армии момент. Хотя военные сделали многое, чтобы восстановить свой престиж, утраченный более 30 лет назад после Крымской войны, генерал прекрасно понимал стратегическую уязвимость империи перед лицом постоянного наращивания вооружений западными соседями. Дело усугубляли непоколебимая скупость министра финансов Сергея Витте и кажущееся бесконечным поглощение средств Военно-морским флотом. Оригинальным решением было убедить другие державы прекратить это дорогостоящее соревнование. Когда, вскоре после назначения Куропаткина министром, Австро-Венгрия начала вводить скорострельную артиллерию, он предложил Николаю идею соглашения, которая в итоге вылилась в Гаагскую мирную конференцию 1899 г.

Будучи реалистом, Куропаткин также постоянно призывал к укреплению обороны на границе с Германией и Австро-Венгрией. В этом контексте Дальний Восток был дорогостоящим развлечением. Уже в феврале 1898 г., в разгар кризиса из-за захвата Германией порта Кяо-Чао в Северном Китае, Куропаткин уговаривал своего повелителя не поддаваться соблазну вмешательства в тихоокеанскую игру. Он убеждал, что если Россия окажется втянутой в этот конфликт, то это может принести пользу только Германии — самому опасному стратегическому сопернику. В октябре 1902 г., когда тихоокеанские территории тяжелым бременем легли на военные ресурсы России, Куропаткин писал начальнику Главного штаба генералу В.В. Сахарову: «Мы так там запутались, так много оттянули средств, что осуществили надежды и мечты Германии: дать России возможность увязнуть в китайских или индийских делах, чтобы ослабить ее на Западе». После поездки в Японию в следующем году Куропаткин снова уговаривал Николая не расходовать ценные военные ресурсы империи на Востоке. Хотя многие советники царя настаивали на агрессивной политике в этом регионе, военный министр по-прежнему считал, что Германия представляет собой более серьезную угрозу.

К тому же военный министр не придавал особого значения дальневосточному региону, считая войну с японцами маловероятной и ограничившись постройкой крепости Порт-Артур. Посетив в 1903 г. Дальний Восток, Куропаткин доложил Николаю II: «Мы можем быть вполне спокойны за участь Приамурского края и мы вполне надеемся отстоять северную Маньчжурию». По плану военных мероприятий на 1904- 1909 гг. из 130 миллионов рублей, отпущенных Военному министерству, на укрепление Дальнего Востока Куропаткин определил израсходовать лишь 7 миллионов. Не было у военного министра и взаимопонимания с царем: строго военное воспитание генерала, отсутствие светского лоска делали его чуждым в придворной среде, и часто он наталкивался на стену равнодушия. В августе 1903 г. Алексей Николаевич попросился в отставку со своего поста, но Николай II не принял ее.

Ошибки российской дипломатии, повлекшие за собой начало войны с Японией, поставили перед русской армией трудные задачи. Ее стратегические резервы были удалены от театра военных действий, мобилизация запаздывала, главнокомандующий на Дальнем Востоке адмирал Е.Алексеев действовал нерешительно. Малоудачное начало войны потребовало изменений в командном составе действующей армии, и 8 февраля 1904 г. последовало назначение Куропаткина командующим Маньчжурской армией. Перемещая его с поста военного министра на Дальний Восток, Николай II сопроводил это назначение рескриптом, где говорил: «Расставаясь с Вами и желая выразить Вам мою глубокую признательность за шестилетний просвещенный труд Ваш на пользу моей дорогой армии, жалую Вам бриллиантовые знаки ордена святого благоверного князя Александра Невского… Напутствуя Вас на Дальний Восток в действующую армию, поручаю Вам передать моим доблестным войскам мой Царский привет и мое благословение. Да хранит Вас господь!»

Назначение Куропаткина командующим у многих вызвало скептицизм. «А кто же будет при нем Скобелевым?» — иронизировал генерал М. Драгомиров. Исполнение Куропаткиным должности командующего Маньчжурской армией, а с 13 октября — главнокомандующего вооруженными силами на Дальнем Востоке не принесло ему лавров.

Вскоре после поражения при Мукдене в марте 1905 г. Куропаткин был освобожден от обязанностей главнокомандующего. После войны бывший военный министр участвовал в резкой полемике по поводу этого конфликта с Сергеем Витте и другими.

После войны Куропаткин был назначен членом Государственного совета и поселился в своем родовом имении в Псковской губернии. Забвение от волны безжалостной критики в свой адрес он находил в литературных трудах. К ранее изданным исследованиям об Алжире, Туркмении, русско-турецкой войне 1877 — 1878 гг.. Ахалтекинской экспедиции он прибавил четырехтомный труд о русско-японской войне, где отчасти попытался оправдаться от выдвинутых против него обвинений. В 1910 г. вышло его новое трехтомное сочинение «Россия для русских. Задачи русской армии», в котором Алексей Николаевич осмысливал исторические пути России, прошлое и будущее ее армии. В 1913 г. он издал свою последнюю работу — «Русско-китайский вопрос».

С началом первой мировой войны генерал Куропаткин изъявил желание участвовать в ней, добиваясь назначения в действующую армию, однако назначения не получил из-за неприязненного отношения к нему верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича.

После вступления Николая II в должность верховного главнокомандующего Куропаткин 12 сентября 1915 был назначен командовать гренадерским корпусом. С февраля 1916 г. он командовал Северным фронтом, крупных неудач не испытывал, но и значительных побед не достиг.

В июле 1916 г. Куропаткин был направлен в хорошо знакомый ему Туркестан на должность генерал-губернатора края. С 22 июля 1916 года Куропаткин — Туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа, а также войсковой наказной атаман Семиреченского казачьего войска.

Русский дипломат С. В. Чиркин так отзывался о его деятельности в этот период: «Назначение А. Н. Куропаткина главным начальником Туркестанского края нельзя было не признать крайне своевременным и удачным. Он был уже по прежней своей деятельности крайне популярен среди всех народностей, населяющих Туркестан. Он любил туземцев, был доступен для них и внимательно входил во все их нужды, зная хорошо их быт. Менее чем через два месяца по прибытии в Ташкент рядом лёгких мер при посредстве преданных ему влиятельных туземцев он добился не только того, что вызванное вышеуказанными распоряжениями брожение среди населения прекратилось, но даже своевременно без ропота формировались этапные тыловые рабочие отряды и отправлялись на фронт.»

После февральской революции 1917 г. по требованию Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов он подвергся аресту за «антинародную политику» в крае. Доставленный в Петроград, он вполне отчитался за свои действия и был освобожден Временным правительством. Затем, как и после русско-японской войны, удрученный Алексей Николаевич уехал в свое имение — село Шешурино. В период гражданской войны он отклонил предложение французского посла эмигрировать на Запад, отказался и от участия в Белом движении. Преподавал в средней школе и основанной им сельскохозяйственной школе, организовал народный музей в городе Холме.

Для бывшего министра царского правительства и высокопоставленного генерала императорской армии Куропаткин относительно благополучно пережил установление советского режима. Невзирая на уговоры французского посла, Алексей Николаевич отказался эмигрировать и предпочел прожить остаток дней школьным учителем в родной деревне Шешурино. Он мирно скончался в январе 1925 г. После своей смерти (1925 г.) Куропаткин оставил большой архив, в том числе более 150 дневников, которые он вел около 50-ти лет.

А. Н. Куропаткин был женат дважды. От второй жены Александры Михайловны Тимофеевой в 1892 году родился сын Алексей. Окончил химический факультет Санкт-Петербургского университета. Расстрелян в 1919 году в подвалах ЧК на Гороховой, 2, по делу «Национального центра», без суда, якобы был в группе по изготовлению бомб для терактов против советских вождей.

В русско-японской войне

13 февраля 1904 г. назначен командующим русскими сухопутными силами на Дальнем Востоке; главнокомандующим еще раньше был назначен генерал-адъютант Алексеев. 15 марта Куропаткин прибыл в Ляоян. Ход военных действий с первых же дней обнаружил крайнюю неподготовленность России и в чисто военном отношении; ответственность за это падает отчасти на Куропаткина, как на военного министра.

Дальше последовали и стратегические ошибки в ведении войны. За поражение генерала Засулича в битве у Тюренчена (18 апр. 1904) целиком отвечают те, кто либо не знал о взаимном отношении сил русских и японцев перед этим боем, либо, зная о нем, самонадеянно допустил бой, в котором поражение русских было неизбежно. Движение генерала Штакельберга на выручку Порт-Артура с недостаточными силами, окончившееся поражением при Вафангоу 2 июня, было тоже несомненной ошибкой. В каких пределах ответственность за эти ошибки падает на Куропаткина — сказать с уверенностью трудно. С самого начала сухопутных военных действий стали распространяться слухи, что между Куропаткиным и Алексеевым существует борьба, что последний стоит за наступление во что бы то ни стало, тогда как первый еще до поездки на театр военных действий выработал следующий план: отдать японцам Порт-Артур и весь юг, быстро отступить к Харбину и затем, собрав силы, начать наступательную войну. План этот был забракован, и тем не менее его автор отправлен на театр военных действий приводить в исполнение чужой план, с которым он был совершенно не согласен. Судя по тем же слухам, Куропаткин приказал Засуличу отступить, но тот получил от Алексеева противоположный приказ; движение Штакельберга также было совершено против воли Куропаткина Слухи эти поддерживались и в печати (в особенности «Новым Временем»). Из иностранных газет органом борьбы за Куропаткина против Алексеева стала газета «Berliner Tageblatt», военный корреспондент которой, полковник Гэдке, постоянно восхвалял Куропаткина. Благодаря всему этому целый ряд жестоких неудач мало подорвал авторитет Куропаткина. Однако, и в России, и за границей слышались обвинения против Куропаткина.

Страшный бой при Ляояне 11 — 21 августа окончился полной неудачей для русских; 21 августа Куропаткин очистил Ляоян. Поражение объяснялось тем, что русские не заметили своевременно переход японской армии Куроки через р. Тайдзыхе (16 авг.), что дало возможность Куроки укрепиться и двинуться в обход Куропаткина. Если это является несомненной и роковой ошибкой Куропаткина, то совершенное им без чрезмерных потерь отступление представляет столь же несомненную его стратегическую заслугу.

В сентябре была организована 2-я маньчжурская армия (Гриппенберга), и значение Куропаткина, как командующего 1-й армией, фактически пало: из командующего всеми сухопутными силами он обратился в равноправного Гриппенбергу командира лишь одной их части. 18 сентября Куропаткин отдал приказ своим войскам, в котором объяснял, что после «вероломного» нападения японцев на русских 27 января отступление было безусловной необходимостью. «Я приказывал вам отступать с горестью в сердце, но с непоколебимой верой, что отступление наше на подходящие подкрепления было необходимо для одержания над врагом, когда наступит для сего время, решительной победы… Теперь настало желанное и давно ожидаемое всей армией время идти самим вперед навстречу врагу. Пришло для нас время заставить японцев повиноваться нашей воле, ибо силы маньчжурской армии ныне стали достаточны для перехода в наступление… Мы должны идти вперед бестрепетно с твердой решимостью». 27 сент. — 3 окт. происходил упорный бой на р. Шахэ. Он не был так несчастен для русских, как все предыдущее и в особенности бой при Ляояне; обе стороны удержали приблизительно свои позиции, но во всяком случае победы одержано не было. Этот бой, в связи с неудачным приказом, почти совершенно подорвал авторитет Куропаткина в глазах русского общества.

12 окт. Куропаткин назначен вместо Алексеева главнокомандующим всех русских сухопутных и морских сил на Дальнем Востоке. Назначение было несомненной уступкой требованиям общественного мнения, но уступкой запоздалой; оно было сделано тогда, когда о вере в Куропаткина не могло уже быть и речи. Более 4-х месяцев армии Куропаткина и японская стояли на северном берегу р. Шахэ друг против друга, ничего решительного не предпринимая.

В первых числах февраля 1905 г. японцы перешли в наступление; бой, сосредоточившийся в окрестностях г. Мукдена, длился почти месяц и все ближе и ближе подходил к Мукдену. 25 февраля русские очистили Мукден; 2 марта они, как гласила телеграмма Куропаткина, «прошли мимо Телина». Бой окончился полным разгромом русской армии. Вчерашние поклонники Куропаткина стали всю вину взваливать на него лично. 2 марта Куропаткин был отставлен от должности главнокомандующего и заменен командующим 1 -й армией Линевичем, место которого занял Куропаткин. После уничтожения русского флота при Цусиме в мае 1905 г. Куропаткин вместе с Линевичем посылал телеграммы Императору, убеждая его продолжать войну и настаивая на том, что дух армии бодр, что на победу можно рассчитывать с полной уверенностью. Несмотря на эти телеграммы, мир был заключен. (Василий Васильевич Водовозов).

Лит.: Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Российский военный и государственный деятель (Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012).

Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.

Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.: АСТ; Астрель, 2003. — 896 с. — 5000 экз

В.В.Водовозов. Куропаткин, Алексей Николаевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII — начала XX века. М. 1997 г.

Источник: http://deduhova.ru/statesman/aleksej-nikolaevich-kuropatkin/