Старинный дворянский род Арбузовых имел на Псковской земле глубокие корни. Еще
в XVII веке многие его представители владели поместьями в Холмском,
Торопецком и Великолукском уездах. На протяжении многих лет несли они
военную службу, но материального благополучия достигали редко. Дед героя
этого очерка, Петр Кондратьевич Арбузов, прослужил 25 лет в Брянском
ландмилицейском полку и вышел в 1762 году в отставку, имея во владении
всего четыре десятка крепостных да немного земли в Холмском уезде, позже
вошедшем в состав Псковской губернии.
Возможно, именно бедность побудила Петра Кондратьевича Арбузова отдать
двух своих сыновей в Морской кадетский корпус на казенный счет,
переложив, таким образом, все заботы о них на плечи государства. Выбор
тем не менее оказался удачным. Старший сын Николай Петрович поступил по
завершении учебы на Балтийский флот, отличился во время Русско-шведской
войны 1788-1790 гг. и вышел в 1798 году в отставку капитан-лейтенантом.
Младший сын Павел Петрович также участвовал в войне со шведами, а позже,
в 1803-1806 гг., ходил на кораблях Российско-Американской компании и
даже совершил кругосветное плавание, или, как говорили в те времена,
«долгий вояж». К сожалению, служба рано подорвала силы Павла Петровича, и
в 1807 г. он вышел в отставку «по болезни», после чего поселился в
Холмском уезде.
Когда пришло время решать судьбу детей, П. П. Арбузов долго не колебался
и четырех своих сыновей (Александра, Алексея, Петра и Михаила) отправил
в Морской кадетский корпус, который сам когда-то закончил.
Таким образом, судьба Александра Павловича Арбузова определилась
довольно рано. В 1822 г., 13 лет от роду, он был зачислен в Морской
кадетский корпус, а еще 5 лет спустя произведен в мичманы и направлен на
Черноморский флот.
Во время Русско-турецкой войны 1828-1829 гг. молодой офицер служил на
канонерских лодках, участвовавших в осаде турецкой крепости Силистрия, и
получил за проявленное мужество орден св. Анны 4 ст. с надписью «За
храбрость». По окончании войны А. П. Арбузов был определен на транспорт
«Опыт», входивший в состав флотилии, которая патрулировала берега
Абхазии.
Русские моряки вели там ожесточенную борьбу с турецкими
контрабандистами, поставлявшими оружие непокорным горцам. Абхазские
берега представляли собой узкую полоску земли между морем и покрытыми
густым лесом горами. Патрульные корабли поэтому не только преследовали
турецкие фелюки на море, но и часто высаживали десант для организации
засад на местах предполагаемых встреч контрабандистов с горцами. Матросы
тогда превращались в сухопутных воинов, углублялись в теснины и ущелья,
штурмовали, вместе с казаками, аулы и укрепления противника.
Летом 1831 г. А. П. Арбузов был переведен с «Опыта» на бриг «Елизавета»,
которым командовал лейтенант Кузьмин. Во время одного из столкновений с
врагом командир был убит и Арбузов возглавил экипаж. В 1834 г.
Александр Павлович служил на шлюпе «Диана», в 1835 — на транспорте
«Слон», а затем в течение нескольких лет — на корвете «Мессемврия».
Всего он прослужил на различных кораблях Абхазской флотилии почти 20 лет
и был удостоен ордена св. Георгия 4 ст. В августе 1845 года Арбузов
вступил в брак со вдовой майора Александрой Егоровной Мамонтовой
(урожденной Курковской).
В 1853 году Александр Павлович был переведен на Балтийский флот, где
возглавил отряд канонерских лодок, крейсировавших близ Або (ныне Турку в
Финляндии). После Абхазии такая служба могла считаться относительно
спокойной. Однако очень скоро судьба моряка вновь переменилась.
В феврале 1853 г. Россия потребовала от Турции предоставления императору
права на покровительство православным подданным султана: сербам,
болгарам, грекам. Блистательная Порта ультиматум отвергла и в мае того
же года пропустила в залив Дарданеллы (традиционная зона русских
интересов) боевые корабли Англии и Франции. В ответ Россия направила
свои войска в Молдавию и Валахию, принадлежавшие Турции. Так разгоралась
Крымская война, которая стала одной из самых драматических страниц
отечественной истории.
На первом ее этапе русская армия и флот нанесли туркам ряд серьезных
поражений. Однако после того как в начале 1854 года в войну вступили
союзники Османской империи -Великобритания и Франция, ситуация
изменилась. Армия коалиции была многочисленна и оснащена гораздо лучше
русской. Весной-летом 1854 г. одна англо-французская эскадра блокировала
флот России у Севастополя, а другая крейсировала в Балтийском море.
Подстрекаемые турецкими агентами отряды мятежных горцев имама Шамиля
вторглись в Грузию. В то время русскому командованию стало известно, что
противник собирается нанести еще один удар: на сей раз по
дальневосточным землям России.
Еще в декабре 1853 года Высочайшим приказом по флоту за № 1271 А. П.
Арбузов был назначен помощником военного губернатора Камчатки и
капитаном над портом Петропавловск-Камчатский. В марте 1854 года он
прибыл в Иркутск, а в апреле уже был в деревне Ланченово на реке Шилка,
где его ожидал отряд из 500 солдат 12-го, 13-го и 14-го сибирских
батальонов, предназначенных для пополнения камчатского горнизона.
Проверив своих подчиненных, Арбузов обнаружил, что все они отличные
стрелки, но о правилах ведения боя, маневрах и строе имеют самое
отдаленное представление. Поэтому он немедленно занялся организацией
учений, а чтобы солдаты не отнеслись к ним равнодушно, использовал
довольно оригинальный «педагогический прием», о котором сам впоследствии
вспоминал так: «Выбирая местность гористую и лесную, я приглашал
девушек деревни гулять туда, выводил туда же команду и затем, приучая солдатиков прятаться за деревья, кусты и камни, делал
всякого рода эволюции рассыпанными солдатами, быстро окружал «врагов»…
Шутя, весело, как бы играя, лихие солдаты приобвыкали к бою на суше, к
умению прятаться на местности».
Тем временем к отряду присоединились сибирские казаки, было приобретено
необходимое продовольствие и фураж. К середине мая 1854 г. на Шилке
собрался целый флот, состоявший из парохода «Аргунь», 6 барок, 12 лодок и
множества плотов. Погрузившись на эти разнообразные суда, отряд
Арбузова 14 мая покинул гостеприимную деревню и три дня спустя достиг
селения Усть-Стрелецкое, где влился в состав экспедиции под
командованием Н. Муравьева. Вместе с экспедицией он спустился вниз по
Амуру до озера Кизи.
14 июня отряд Арбузова переправился через озеро и самостоятельно
двинулся через тайгу на восток к Татарскому проливу, где его ожидало
транспортное судно «Двина». Условия перехода были чрезвычайно тяжелыми.
Путь пролегал через заросли и болота. Взятые для перевозки тяжестей
олени пали, и припасы пришлось нести на носилках. «Кормился весь наш
отряд солониной, — пишет в мемуарах Арбузов, — варили щи из дикой зелени
черемши да пили кирпичный чай». Наконец 17 июня проводник-гольд вывел
отряд к берегу Татарского пролива.
19 июня солдаты Арбузова погрузились на транспорт «Двина» и пустились в
новый путь. Плавание по Охотскому морю оказалось очень не простым,
«Двина» добиралась до Петропавловска больше месяца. На судне кончились
все припасы, и люди были вынуждены вытряхивать из старых мешков крошки
от сухарей и набирать в тенты дождевую воду. Наконец 24 июля «Двина»
встала на рейде Петропавловска.
До прихода судна в распоряжении камчатского военного губернатора В. С.
Завойко имелось около 300 солдат, теперь же силы защитников почти
удвоились. Несколько раньше «Двины» в Петропавловск прибыл 44-пушечный
фрегат «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта И. Н. Изыльметьева.
Петропавловск-Камчатский в середине XIX века мало походил еще на город.
По воспоминаниям современника, это было просто «скопление пакгаузов,
землянок, складов вперемежку с вытащенными на берег лодками и
нагромождением всякого рода товаров». И все же грозный вид защищавших
порт батарей и развевавшийся над домом губернатора флаг ясно говорили,
что Российское государство твердо встало на этих берегах и без боя
никому их уступать не собирается.
Общее количество защитников Петропавловска составляло, даже с учетом
вооружившихся обывателей, около 1000 человек при 67 орудиях.
Малочисленность гарнизона в известной степени возмещалась удобным
географическим положением города, который находится на восточном берегу
Камчатского полуострова и омывается водами Авачинской губы. Для того
чтобы попасть в порт, нужно пройти проливом шириной всего около 100 м.
На оконечности и в центре Сигнального мыса располагались две
артиллерийские батареи по 5 орудий каждая, носившие имена Сигнальной и
Перешеечной. 11 пушек было установлено на косе, прикрывавшей вход в порт
(батарея Кошечная). Имелись батареи к северу и югу от города. В
Петропавловской бухте стояла на якоре «Аврора», готовая поддержать берег
огнем своих орудий.
Вечером 16 августа 1854 года с дальних маяков пришло сообщение, что
появились вражеские корабли. На следующий день в Авачинскую бухту вошел
колесный пароход под флагом США, который, как только навстречу ему
направились русские вельботы, поспешно скрылся. Защитники сошлись во
мнении, что это был вражеский разведчик, а на следующий день их глазам
предстала вся англо-французская эскадра. Она состояла из трех фрегатов
(английский «Президент», французские «Ла Форт» и «Эвридика»), парохода
«Вираго», корвета «Пика» и брига «Облигадо». В общей сложности союзники
располагали 218 орудиями, 2600 матросами и солдатами. Командовал отрядом
английский адмирал Прайс.
Не зная о прибытии в Петропавловск «Авроры» и отряда Арбузова, он считал, что гарнизон города составляет не более 300 человек и рассчитывал расправиться с ним без особых хлопот.
То, что в порту стоял боевой корабль, берега были надежно защищены
артиллерией, а гарнизон втрое превосходил предполагаемый, было для
Прайса полной неожиданностью. Британский адмирал был человеком, без
сомнения, храбрым и по праву считался одним из лучших офицеров
королевского флота, однако теперь он явно растерялся. Здесь надо учесть
то обстоятельство, что любая самая незначительная ошибка флотоводца в
глазах британского Адмиралтейства считалась непростительной и грозила
полным крушением карьеры. Постоянные выговоры и нападки начальства
сносил в свое время сам великий Горацио Нельсон, а иных капитанов
безжалостно выбрасывали в отставку за победы, если таковые были одержаны
без должного блеска.
Утром 18 августа эскадра Прайса вошла в Авачинскую бухту. В штабе В. С.
Завойко немедленно собрался военный совет, но в самом его начале между
русскими командирами разгорелся спор. Властный и резкий Завойко
подчеркнуто игнорировал любые предложения Арбузова и приказал ему
уезжать из города для разведки ситуации в порту Де-Кастри. Александр
Павлович отказался и тут же был отрешен от должности. На это Арбузов
заявил, по собственным словам, следующее: «Если Ваша власть выше закона,
закуйте меня в кандалы и бросьте на гауптвахту». Взбешенный Завойко
приказал Арбузову убираться, а тот демонстративно обратился к капитану
«Авроры» Изыльметьеву с просьбой принять его волонтером и отбыл на
фрегат.
Между тем вражеские корабли вступили в перестрелку с береговыми
батареями и даже пытались высадить десант. «Аврора» пришла городу на
помощь, открыв по врагу мощный огонь. А. П. Арбузов сражался у пушек
наряду с рядовыми канонирами. После жестокого боя первый натиск
противника был отбит.
Никто из русских воинов не знал, что на борту английского флагмана «Президент» разыгрались драматические события.
Адмирал Прайс сначала обеспокоенно смотрел на разыгравшийся бой, а около
11 часов утра спустился в свою каюту. Через несколько минут оттуда
донесся звук выстрела. Предводитель союзной эскадры не надеялся овладеть
Петропавловском с той легкостью, какой требовало от него звание
Великобритании, и застрелился. Командование перешло к его французскому
сподвижнику Феврие де Пуанту.
19 августа союзники хоронили Прайса. Активных боевых действий в этот
день не было, что помогло русским собрать силы и приготовиться к
обороне.
20 августа в 6 часов утра английский пароход «Вираго», взяв на буксир 3
фрегата, подвел их к оконечности мыса Сигнальный. Неприятель собирался
смести огнем трех кораблей русские батареи и открыть проход в бухту.
Встав в кильватр, фрегаты обрушили на 5-орудийную батарею на Сигнальном
мысу огонь 80 пушек. Одновременно англичане и французы высадили десант в
600 человек и сумели занять часть побережья. В этих условиях Арбузов
решил «оставить в стороне оскорбленное чувство человека» и прибыл в
распоряжение Завойко. Срочно собранный русский отряд контратаковал
десант и заставил его отступить.
Еще 21 августа англичане встретили в Тарьинской бухте американских
китобоев, согласившихся показать им обходные пути вглубь русских
позиций. На рассвете 24 августа фрегат «Ла Форт» начал обстрел
расположенной севернее города батареи Портовая, а «Эвридика» завязала
дуэль с пушками на мысе Сигнальном. Одновременно англичане и французы
спустили шлюпки с 700 участниками десанта. Большинство среди них
составляла британская морская пехота, по праву считавшаяся лучшей частью
британского экспедиционного отряда.
Высадившись на берег, десант быстро выдвинулся к сопке Никольская,
которая возвышалась над городом и представляла очень выгодную для его
обстрела позицию. К несчастью, защищавший сопку офицер допустил ошибку:
вместо того чтобы обороняться навершине, он приказал своему отряду
спуститься и идти на выручку одной из русских батарей. Англичане под началом лейтенанта Паркера обошли тем временем Никольскую сопку с севера и начали подъем.
Участник событий мичман Н. Фесун впоследствии вспоминал: «Момент был
действительно критический! Красные мундиры английских морских солдат
появляются над Перешеечной батареей, и штуцерные пули уже сыплются на
«Аврору» градом. Потеряй мы секунду времени, успей союзники опомниться,
собраться с силами — и все было бы кончено».
Перебив немногочисленных защитников, британцы совсем уже было овладели
сопкой. В этот момент А. П. Арбузов принял решение контратаковать
противника. Он быстро собрал небольшой отряд солдат и матросов, к
которым обратился с эмоциональным призывом «исполнить присягу».
Стремительным маршем отряд Арбузова двинулся к сопке Никольской и зашел
во фланг увлекшимся наступлением десантникам. Атака началась с того, что
16 камчадалов, профессиональных охотников, по приказу Арбузова открыли
прицельный огонь. Стреляли они почти без промаха, причем метили, по
воспоминаниям участника боя, в основном «в глаз», как привыкли бить
зверя. После этого русские бросились в штыки. На склонах сопки закипела
рукопашная схватка. Арбузов сражался в первых рядах с саблей в руке. Под
напором атаковавших англичане начали отступать, а после очередного
меткого залпа побежали. Некоторые при этом бросались с обрыва в море,
разбивались о прибрежные камни. «Страшное зрелище было перед глазами», —
вспоминал очевидец.
А. П. Арбузова тогда особенно поразило то, что, несмотря на отчаянное
положение, участники десанта уносили с собой всех раненых и даже убитых
товарищей. Объяснение тому было получено позже. Оказалось, что британцы и
французы серьезно верили, что русские то ли съедают поверженных врагов,
то ли скармливают их своим друзьям-камчадалам.
Около часу дня был сыгран отбой. Очередная попытка высадить десант
закончилась провалом. Среди многочисленных мертвецов был обнаружен и
заколотый штыками командир десанта лейтенант Паркер. На следующий день
адмирал Феврие де Пуант произвел смотр своему отряду. Результат был удручающим: за 7
дней погибло более 400 англичан и французов, истрачена большая часть
боеприпасов и не достигнуто никаких результатов. Недальновидный
командир, но человек честный, де Пуант понимал, что если не удалось
взять Петропавловск всеми силами, то теперь его потрепанный и
деморализованный отряд шансов на успех не имел вовсе.
27 августа союзный флот покинул позиции, взяв курс на Сан-Франциско.
Героическая оборона Петропавловска закончилась победой русских воинов,
победой над втрое превосходящим по численности противником. В этом —
немалая заслуга и нашего земляка А. П. Арбузова.
С окончанием боя возобновились интриги и раздоры среди петропавловских
командиров. В. Завойко хотел любой ценой избавиться от строптивого
подчиненного. Уже 3 сентября 1854 года он приказал Арбузову доставить
груженный углем ботик к шхуне «Восток», а затем с этой шхуной
проследовать в порт Аян. В течение двух недель штормовой ветер
задерживал отъезд, но 15 сентября погода наладилась, и Арбузов покинул
город.
В мае 1855 года началась эвакуация русских сил из Петропавловска.
Правительство считало, что удержать эту уже обагренную кровью воинов
твердыню в случае повторного нападения будет невозможно. «Как ни
блестящи были подвиги защитников Петропавловска, — писал известный
мореплаватель Невельской, — но их положение в случае войны на Камчатке
представляется безвыходным».
А. Арбузов с этой точкой зрения не согласился и, более того, начал
активно оспаривать решение командования. Эта дерзость вызвала
раздражение властей, а злопамятный Завойко не преминул «подлить масла в
огонь». В итоге Александр Павлович был удален с Камчатки. В 1858 году он
возвратился на Балтийский флот и стал командиром форта «Князь
Меньшиков». Еще пять лет спустя А. П. Арбузов вышел в отставку с чином
контр-адмирала.
Некоторое время после отставки Александр Павлович жил в Пскове, а затем в родном Холмском уезде. Здесь же поселились и его братья. Один из них, Петр, участвовал во время Крымской
войны в обороне Севастополя, где получил тяжелую контузию, и вышел в
отставку полковником. Другой, Алексей, покинул морскую службу еще в 1835
году с чином капитан-лейтенанта. Третий брат, Михаил, служил по
гражданскому ведомству в Великолукском уезде.
На покое Александр Петрович Арбузов занялся литературным трудом. В конце
1860-х годов он направил ряд заметок в редакцию «Морского сборника», а в
1870 году поместил свои воспоминания об обороне Петропавловска в
журнале «Русская старина». Скончался А. П. Арбузов около 1873 года.
Источник:
