У каждого своя дорога

Очерк

У каждого своя дорога,
Свой замысел и свой конец…
И спросит праведно и строго
Тебя у Вечного порога:
"Достойно ль прожил ты?" – Творец…
 
Ирина Каховская (Калитина)

Мысль о том, что нынешняя Россия (государство на карте) не помнит о своих героях, уже кажется аксиомой. К счастью, есть множество людей, у которых Россия не на карте, а в сердце. Россия со всей своей историей – кровавой и великой, приводящей в ужас и ввергающей в священный трепет.

      
Историю эту творили люди, живые люди – со своими желаниями, упованиями, тревогами (ред.).

      
Старинный русский город Холм расположен на юге Новгородской области в месте впадения реки Кунья в реку Ловать (бассейн озера Ильмень) в двухстах километрах от Великого Новгорода. Во времена Древней Руси здесь проходила сухопутная дорога из "Руси на Русу в Новгород", здесь сходились тракты из Великих Лук, Торопца, Осташкова и Старой Руссы. Свое наименование Холм получил из-за высокого правого берега Ловати.
      Именно город Холм дал приют известному дворянскому роду Калитиных, одному из достойных сынов которого суждено было войти в историю. Подполковник Павел Петрович Калитин (1846–1877) – герой Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., память о котором в Болгарии пережила время. Павел Петрович Калитин родился 30 августа 1846 года в Псковской губернии. Воспитывался в Павловском военном училище, из которого в 1865 г. был произведён в подпоручики и определен в Оренбургский линейный батальон (впоследствии 1-й Туркестанский стрелковый батальон).
       Вся недолгая жизнь Калитина протекала в боевой обстановке: в 1866–1868 гг. он участвовал в покорении Бухарского ханства, где особо отличился при штурме Ура-Тюбе, в 1873 г. – в покорении Хивинского ханства (Хорезм), в 1875–1876 гг. – в покорении Кокандского ханства; все чины и награды он получил за боевые отличия, среди его наград наиболее значительны орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и золотая сабля с надписью "За храбрость".
Произведённый за отличие при штурме Махрама в подполковники, Калитин с началом русско-турецкой войны в 1877 г. по собственному желанию отправился на Дунайский театр боевых действий и был назначен командиром 3-й дружины болгарского ополчения.
       В бою при Ески-Загре, 19 июля 1877 г., турки яростно атаковали и потеснили дружины. Чтобы остановить их натиск, Калитин, будучи уже дважды легко ранен, решил перейти в наступление. Во время атаки был убит знаменщик 3-й дружины. Знамя, подаренное дружине жителями города Самары (Самарское знамя1), упало на землю, и к нему протянулись руки турок. Тогда Калитин, склонившись с коня, подхватывает знамя и кричит своей дружине: "Ребята! Знамя наше с нами! Вперёд – за ним, за мной!" Воодушевленные им ополченцы ринулись вперёд, турки дрогнули, но в это время три пули пробили грудь Калитина, сидевшего на лошади со знаменем в руке.
     Стефан Кисов, бывший командиром роты в 3-й ополченческой дружине, впоследствии писал: "Я и Попов были вблизи и бросились приподнять с земли нашего командира, он был уже мёртв… Между тем, передние ряды неприятеля уже перемешались с нашими и ещё раз с кликами "юрюшь!" турки бросились к знамени… с нашей стороны раздалось несколько недружных в упор выстрелов… тогда штабс-капитан Попов крикнул "ура!" и собравшиеся около него ополченцы, как один, бросились на турок, опрокинули их… Началось отступление; ополченцы, останавливаясь, отстреливались от наступавших по пятам турок. Из четверых, нёсших тело героя Калитина, трое… были убиты или ранены и были заменены другими, в момент, когда мы нагнали носильщиков были убиты ещё двое из них. Далее нести тело героя Калитина не было никакой возможности и потому было отдано приказание его оставить. Ополченцы осторожно опустили тело своего храброго командира на землю, сняли шапки и осенили себя крестным знамением; все вокруг из видевших эту трагическую сцену тоже творили молитву – таковы были боевые похороны и погребение героя Калитина".
       В болгарском городе Стара-Загора существовало общество запасных унтер-офицеров, которое в память Калитина называлось "Подполковник Калитин". В настоящее время там, на братской могиле, где покоятся подполковник Калитин, русские воины и болгарские ополченцы, находится памятник, созданный по проекту архитектора Атанаса Донкова и установленный в 1927 г. по случаю 50-летия Старозагорской битвы.
        О своем роде, о впечатлениях от поездки в Болгарию на могилу своего героического предка, о духовном родстве наших стран, о исторической памяти размышляет наша современница из рода Калитиных Ирина Святославовна Каховская (Калитина), президент Фонда потомков героев Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. "Самарское знамя".


      ...Наш род очень древний. Официально он был причислен к дворянству в 1695 г. – с присвоением фамильного наследственного герба и пожалованием родового имения. Однако в истории Российского государства о роде Калитиных упоминается гораздо раньше. О моих предках мне рассказывали дед Павел Николаевич и отец Святослав Павлович, сейчас уже я сама пересказываю детям и внукам историю нашего рода.У героя Болгарии подполковника Павла Калитина не было семьи, детей он не оставил. Однако, мне кажется, здесь уместно упомянуть о его младшем брате Петре (в семье было шесть братьев: Нил, Павел, Василий, Петр, Николай, Михаил и две сестры: Анна и Мария), так же как и Павел, доказавшем, что он достоин своих предков. Петр Петрович Калитин в 1871 г. поступил вольноопределяющимся в 1-й Тур кестанский стрелковый батальон, в котором 2-ой ротой командовал его старший брат. В 1873 г. в рядах этого батальона он принял участие в Хивинском походе, за храбрость был награждён знаком отличия Военного ордена2 и в 1874 г. произведён в прапорщики. После этого военная карьера Петра Калитина развивалась стремительно. Со временем он стал одним из восьми крупнейших военачальников России. Командовал Туркменским конно-иррегулярным дивизионом, 1-м Волгским полком Терского казачьего войска, 2-й бригадой 2-й сводной казачьей дивизии, Уссурийской конной бригадой, Забайкальской казачьей бригадой, Западно-Сибирской казачьей бригадой, 1-м Кавказским армейским корпусом. Награжден большим количеством орденов, в том числе орденами Святого Георгия 3-й и 4-й степени. За штурм Эрзерумского укрепрайона в ходе Первой мировой войны награждён Георгиевским оружием с бриллиантами и надписью "За храбрость". Активно участвовал в Белом движении. Служил у Деникина, затем у Врангеля; в его подчинении был генерал Краснов. Петр Калитин покинул Россию вместе с войсками Врангеля, был комендантом русских беженцев на греческом острове Лемнос, в 70-летнем возрасте боевой генерал мыл автомобили в Югославии и Франции. С него началось русское кладбище под Парижем – Сент-Женевьев де Буа. Он был первым на войне, первым лег в чужую землю. Петр и Павел Калитины – дяди моего прадеда Николая Петровича Калитина.
     Пушкин говаривал, что все дворяне – братья. Наш род – тому яркий пример. В роду много перекрестных браков – между троюродными и четвероюродными братьями и сестрами, между дальними родственниками. Интересно, что если линию родства вести по Калитиным – то это могут быть кузены и племянники, а если по перекрестному браку, то – дяди, тети и дедушки. Родной брат моего деда Петр Николаевич Калитин часто подшучивал над своей женой, которая по одной ветке была его кузиной, по другой – племянницей, а по перекрестному родству – его… бабушкой! Отец Павла Калитина, Петр Васильевич Калитин, был николаевским офицером и помещиком. А мать, Мария Павловна, была из рода Арбузовых, прославивших российский флот. Дед подполковника Павла Калитина со стороны матери – капитан-лейтенант Павел Петрович Арбузов – в 1789–1790 гг. гардемарином участвовал в сражениях против шведов. В 1792–1800 гг. мичманом плавал в Балтийском, Северном и Баренцевом морях, в 1803–1806 гг. совершил кругосветное плавание в качестве старшего офицера на корабле "Нева" под командованием Ю. Ф. Лисянского.
      Год назад мне посчастливилось познакомиться с потомками Петра Петровича Калитина. Случилось так, что та ветка рода, к которой принадлежу я (Калитины-Войнакуринские-Шаховские-Щербатовы), не успела уехать за границу после революции, а ветка Калитиных-Краузе-Арбузовых смогла эмигрировать. Мой семиюродный брат Дмитрий Логунов (живущий в Чехии) обнаружил давно помещенное мною объявление о поиске потомков Калитиных на одном из генеалогических сайтов, и таким образом мы нашли друг друга. А летом 2010 г. мы все вместе ездили в Холм, в Мануйлово (родовое имение адмирала Арбузова, где росли Петр и Павел Калитины), в Шешурино (имение Алексея Николаевича Куропаткина – генерала от инфантерии и военного министра России, с которым Калитины были в родстве), в родовое поместье всех Калитиных – Остров на Наговском озере. Выяснилось, что П. П. Калитин оставил несколько тетрадей воспоминаний, которые охватывают внушительный период истории – начиная с дореформенной России (1860–1870 гг.) и до его кончины в 1927 г. в Париже. Это история его детства и отрочества в имении Мануйлово Псковской губернии, отношения внутрисемейные, отношения с крепостными, учеба в аракчеевском корпусе, участие в походах Туркестанского батальона, взятие Эрзерума, эмиграция с войсками Врангеля, жизнь за границей. Возможно, когда-нибудь эти материалы будут обработаны и опубликованы. Этого требует память – душа народа.
 
       ...Память – душа народа. Эту истину я в полной мере смогла оценить, когда в октябре 2008 года меня вместе с членами моей семьи пригласили в Стара-Загору на празднование Дня города. Меня поразила душевность и открытость людей, с которыми нам довелось там встретиться. Это были самые разные люди: руководители городской администрации и депутаты, представители бизнеса и культурных общественных организаций. Мы убедились, что понимание исторической важности войны 1877–1878 гг. и вклада России в дело освобождения Болгарии, память о русских воинах, отдавших жизнь за свободу братского народа, присутствуют в душе каждого болгарина.
     Будучи в Болгарии, я впервые осознала огромную ответственность перед родом, перед страной. Рядом с именем героя в какой-то степени чувствуешь себя "тенью воина", о тебе начинают судить, исходя из того, что знают о его подвиге. А соответствовать этому очень трудно… Сможешь ли ты, как зажженную свечу, пронести свою жизнь для других? Он смог, они смогли, и этот свет до сих пор светит… Новые встречи, неожиданно встающие вопросы заставляли как-то переоценивать свою жизнь в новом измерении…

       ...Когда мы приехали в Стара-Загору, уже темнело. Мы сразу же отправились к месту захоронения подполковника Калитина и болгарских ополченцев. На площади перед памятником сидело несколько молодых мам с детьми. Сам "Памятник Льва"3 акварельно проступал из сумеречного тумана. Волнение, воодушевление, трепет овладели нами. Мы о чем-то тихо переговаривались между собой, но всем сердцем ощущали значимость происходящего. Отсутствовало чувство реальности, произошла какая-то остановка во времени… Хотелось просто стоять, молиться и плакать… Наш сопровождающий позаботился о свечах и цветах (мы сами не догадались), все внешние приличия были соблюдены, но мы их словно не замечали... Слова заупокойной молитвы стучали в висках, как дождевые капли и мирно стекали на дно души… Площадь опустела, теплый свет фонарей бликовал на фигуре бронзового льва, а мерцающее пламя наших свечей волновало белый постамент памятника, создавая иллюзию легкого тихого дыхания, от него исходящего… Как будто вздохнули те, кто под ним лежат… Ушли скорбь и печаль, было ощущение жизни вечной, "идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная"…
     Мою внучку Лизу (которая первая из семьи поклонилась могиле предка незадолго до нашего визита) спросили, что она почувствовала. Лизочка ответила: родство… Я поняла, что она имела в виду, только когда сама оказалась перед памятником. Родство – это связь. Связь невидимая, но глубокая. Ребенок очень точно выразил свое чувство. Есть в том месте некая мистика пространства. Там есть покой (несмотря на то, что люди погибли в бою), покой оттого, что они были в согласии со своей совестью… они знали, на что шли…

      ...Конечно же, нам очень хотелось увидеть Самарское знамя, защищая которое, погиб подполковник Калитин. И для нас сделали почти невозможное – нам показали это знамя. К самому полотну прикасаться нельзя, нельзя даже фотографировать, да мы бы и не дерзнули. Мы могли только прикоснуться к выдвижной платформе, на которой оно лежало. Встав на колени, мы поцеловали край подставки со знаменем и просто помолчали. От соприкосновения с ним сохранилось ощущение святости. Признаюсь, что боялась увидеть нечто искусственное, подвергнутое реставрации – красивость вместо красоты. Но знамя лежало перед нами, беззащитное, как израненное дитя, и напоминало израненное тело Болгарии… В тот момент такая красивая аналогия не пришла мне в голову, хотя она очень уместна… Мелькнула мысль о том, что вот оно – такое беззащитное, обожженное, пробитое пулями… а как трепетали его враги, как ярились, как пытались захватить! Было чувство свершившейся справедливости. И, конечно, была мысль, что вот с этим знаменем умер подполковник Калитин, держал его в руках, когда принимал от Столетова4, клялся на нем – тогда красивом, ярком, с позолотой… Я думала, что на нем следы и тех пуль, которые сначала пролетели мимо груди… А еще, увидев его, мы в один голос сказали: "Хоругвь!" Перед нами была неподновленная, потемневшая от времени и покрытая дымом сражений икона. Это было в традициях древней Руси – изображать на своих знаменах-хоругвях лики святых. И это знамя отдать врагу было невозможно, за него стояли насмерть...
 

     ...Мы проехали от Стара-Загоры по восточной Болгарии до побережья Черного моря. Были в Казанлыке, Велико-Тырново, Габрово, Етыре, Бургасе, Несебре. И везде встречали следы той войны, отмеченные памятниками, храмами, крестами, памятными дос ками и т. д. Но когда мы поднялись на Шипку5 – мы испытали третье потрясение (первые два – это Самарское знамя и могила подполковника Калитина и ополченцев). Наша машина взбиралась по серпантину, а я думала, что такой дороги здесь не было в те далекие времена, что иногда и никакой дороги не было, а были горные тропы, что идти приходилось в тяжелом обмундировании под палящим солнцем или леденящим ветром, да еще и тащить с собой орудия и оружие, провиант и воду… Ночлега тоже не было, лошади срывались в ущелья вместе с телегами и поклажей… В чем черпали силу эти люди? Непостижимо! Конечно вера, конечно любовь к Отечеству, конечно милосердие, но когда пытаешься наложить это на свою жизнь, понимаешь, что это почти невозможно…
       Мы вышли из музея Шипки на горе Столетова, где только что были в зале с копией Самарского знамени и картиной гибели подполковника Калитина, где со стен на нас смотрели болгарские ополченцы с крестами на папахах, генералы Радецкий и Столетов… Картины Верещагина… А я вспоминала их потомков, с которыми мы часто собираемся в Москве… Как вписаться своей обычной жизнью в этот строй? Как им соответствовать? Но не зря же мы встретились?.. За месяц до нас тут побывал А. С. Плевако (внук Верещагина) вместе с группой художников "Соло", мы встретились в Москве у нас дома в Медведково, пили болгарское вино и слушали, слушали… Александр Сергеевич говорил и недоговаривал, часто произнося: "Впрочем, сами увидите…" Только здесь, на Шипке, стало понятно, о чем он молчал… Это то же, что произошло, когда мы подошли к Самарскому знамени в Софии: об этом не говорят, об этом молчат и складывают в сердце… С вершины музея открывается вид на все четыре стороны. Такое впечатление, что ты находишься в самом сердце Болгарии. Наверное, это так и есть, ведь здесь во многом решалась ее судьба. И вот мы стоим на скалистой вершине, называемой Орлиное гнездо, где был особенно яростный бой… О чем они думали в свои последние минуты? Взывали ли к Святителю Николаю, в честь которого была названа эта гора, вспоминали ли о России?.. В этом месте невозможно избежать патетики в мыслях и чувствах, хотя внешне всё выглядело очень обычно: мы взбирались на горы, о чем-то переговаривались, фотографировали…

      Но об одной встрече мне всё-таки хочется рассказать. Когда мы вышли из музея Шипки и, побывав на вершине святого Николая у креста, собирались идти обратно, к нам буквально бросился молодой парень. Из его взволнованного рассказа мы поняли, что он с детства был научен родителями и бабушкой уважению к России, приехал из своего села (за 100 км от Шипки) специально, чтобы посетить места, где вместе с русскими и болгарскими ополченцами погиб его прадед. Бросился он к нам со словами "братушки!". Мы разговорились (насколько позволяло наше ограниченное понимание болгарского языка и его неплохое знание русского), у парня в глазах стояли слезы, у нас тоже… Я бы ни за что не поверила, что современный молодой парень может так искренне относиться к событиям 130-летней давности, если бы не видела это своими глазами, а хрестоматийное "братушки" проняло нас до глубины души. Мы и на самом деле побратались, и произошло это на Шипке! Тут и добавить нечего, кроме огромной благодарности к тем, кто воспитал в юноше это трепетное и благодатное чувство. Рациональный, прагматичный век... Много всяких мнений приходилось слышать по поводу Русско-турецкой войны и отношений Болгарии и России, и не всегда позитивных, но все "рациональные" суждения разбиваются вот о такую искренность… Милый мальчик, дай Бог тебе здоровья, счастья и чтобы никакая война тебя не коснулась, а память о той войне пусть будет связана только со светлыми воспоминаниями о твоем прадеде…
 
        ...В Болгарии мне на давала покоя мысль, что той благодарной памяти, с проявлениями которой мы соприкоснулись в этой стране, надо как-то соответствовать у нас в России. В Болгарии каждый ребенок не только знает историю Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., но знает и героев этой войны – и болгар, и русских. В этой связи уместно вспомнить евангельское выражение: "Если они умолкнут, то камни возопиют"6. Ведь не было ни одного города, места, где бы мы не сталкивались с этой увековеченной памятью: города, улицы, площади, памятники, общественные заведения – всё напоминает о героях своими названиями. Это потрясает. Не представляю, знали бы мои дети и внуки о Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., если бы я им о ней не рассказывала. Конечно, есть скудные страницы об этой войне в учебниках истории, но большинством молодежи она воспринимается как нечто очень-очень далекое, а о ее героях не знают почти ничего. Между тем это та страница нашего прошлого, которой Россия могла бы гордиться, так как народ откликнулся всей душой на страдания балканских христиан задолго до объявления государем-императором Манифеста о войне с Турцией. Такие вещи нуждаются в переосмыслении на каждом новом витке истории. Необходимо вернуть России славные имена ее героев. В том, что они это заслужили, сомневаться не приходиться: их увековечила духовная память болгарского народа. Необходимо вернуть в учебники истории имена Столетова, Горталова, Калитина, Радецкого, Вревской, Игнатьева...

       Фонд потомков героев русско-турецкой войны 1877–1878 гг. "Самарское знамя" создан именно для этого – для увековечивания памяти героев Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., воспитания молодежи на достойных примерах ее предков. Не будем забывать слова известного российского историка и писателя Н. М. Карамзина о том, что "история предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь Отечество". Вспоминаются еще и другие слова: "Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие. <…> Бескорыстная мысль, что внуки будут уважены за имя, нами им переданное, не есть ли благороднейшая надежда человеческого сердца?" (А. С. Пушкин). Надеюсь, что моим внукам в ближайшем будущем не придется доказывать, что был такой герой – молодой подполковник Павел Калитин, который, прервав свой отпуск после очередных сражений, попросился добровольцем на войну за народ, который жестоко уничтожался. И этот народ до сих пор хранит о нем благодарную память не только в названии улиц, площадей и места его гибели – села Калитиново, но, главное, в сердцах людей, в чем мы смогли убедиться воочию. А пока только снимки из наших поездок и фотографии из семейных архивов служат аргументами для одноклассников моих внуков.
 
       Не могу не сказать о том замечательном подарке, который сделала Болгария России, – это беспрецедентный случай дарения исторической родине памятника подполковнику Калитину. Памятник был изготовлен на добровольные пожертвования граждан г. Стара-Загора и 4 августа 2007 года установлен в г. Холм Новгородской области к 160-летию со дня рождения П. П. Калитина и 130-летию освобождения Болгарии от турецкого рабства. К этому событию было приурочено и дарение городу копии Самарского знамени, и кинофильм "Память о Холме", и создание памятной марки, посвященной этой дате.

       Наш Фонд считает одной из своих целей укрепление братской дружбы между Болгарией и Россией, поэтому мы стараемся не пропускать ни одной инициативы граждан обоих государств, направленной на это. Своей главной целью Фонд определил "увековечивание памяти героев Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. через возведение храма Всех Святых в г. Мытищи". Сейчас у нас есть небольшой деревянный храм, который мы возводили своими силами всем нашим приходом. Над иконостасом, царскими вратами и фреской над ними трудился известный московский художник Илья Кручинин. Иконы в храме писал выдающийся московский художник Анатолий Эйтенейер. В храме находится постоянно действующая выставка, посвященная подполковнику Калитину и героям Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Мы предполагаем создание памятного альбома с именами болгарских ополченцев и героев Русско-турецкой войны, а также создание отдельных стендов для каждого из потомков героев. Нас поддерживают работники Болгарского культурного института в Москве, болгарские журналисты, историки, режиссеры.
 
 
 
 
Примечания.
 
1. Самарское знамя – один из символов вооружённых сил Болгарии. Полотно, вышитое монахинями Иверского женского монастыря, было подарено жителями Самары болгарским ополченцам во время Русско-турецкой войны и вручено 3-й дружине болгарского ополчения. Ополченцы сражались с ним в битве за Стара-Загору и Нова-Загору, за Шипку и Шейново. Сейчас знаменитое Самарское знамя хранится в Национальном музее военной истории Болгарии в отдельном помещении с особыми условиями и под усиленной охраной.
2. Знак отличия Военного ордена – наградной знак к ордену Св. Георгия для нижних чинов с 1807 по 1917 годы за выдающуюся храбрость, проявленную в бою против неприятеля. Знак отличия ордена Св. Георгия являлся высшей наградой для солдат и унтер-офицеров. С 1913 года в статуте закреплено официальное название – Георгиевский крест.
3. Памятник 3-й дружине болгарского ополчения и подполковнику П. П. Калитину представляет собой саркофаг, охраняемый стоящим на нем бронзовым львом, символизирующим мощь болгарского духа.
4. Столетов Николай Григорьевич (1834–1912) – русский военачальник. Во время русско-турецкой воины 1877–1878 гг. в чине генерал-майора Столетов возглавил болгарское ополчение, воевавшее на Балканах совместно с русскими войсками. В июле – августе 1877 г. принимал участие в руководстве обороной Шипки.
5. Шипка – вершина высотой 1523 м в Балканских горах на территории Болгарии. В 1877 г. здесь проходили одни из самых важных сражений в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Первоначальное имя вершины "Свети Николай". В 1954 г. она была переименована в честь генерала Столетова – руководителя обороны Шипки. В 1977 г. название снова было изменено, в этот раз на "Шипка". Ныне вершина и ее окрестности – национальный парк-музей. На самой вершине возвышается Памятник свободы.
6. Лк. 19, 39–40. 

(2011-03-10)