Когда мы произносим слово гвардия, то перед нашим мысленным взором встает непоколебимая воинская сила, не знающая преград и поражений. История войн сохранила немало образцов гвардейской доблести и мужества. Прославлены подвиги «дружины любимцев» Александра Македонского, наполеоновских «ворчунов» в медвежьих шапках, красномундирных солдат Веллингтона, храбрецов-преображенцев и семеновцев Петра. Дни славы гвардии вошли в летопись военных побед короткими наименованиями полей битв – Гавгамелы… Полтава… Аустерлиц… Лейпциг…
Но как ни громко звучны эти символы смелости и отваги, звезда нашей гвардии лучезарней всего блеска прошлой гвардейской славы. Стоит лишь вдуматься в то, что представляет собой современный бой, чтобы убедиться в полной справедливости этого утверждения. Никогда еще на долю воина не выпадали такие суровые испытания, как те, что принесла отечественная война с германским фашизмом. Война наших дней – это война моторов. Но вместе с тем и именно поэтому она требует невиданного раньше напряжения моральных и физических сил людей. Огромная плотность огня, совершенство технических средств борьбы, длительность боев переходящих в многодневные сражения, - все это возвышает значение подвига каждого отдельного воина.
Легко и просто было македонскому копейщику заградить себя щитом от вражеской стрелы, или гусару Мюрата проскакать по чистому полю навстречу кавалерии неприятеля. Куда труднее современному бойцу ползти под огнем минометов и автоматов к исходному рубежу для атаки или единоборствовать с танком врага. Можно сказать, что если войны прошлого требовали минутного порыва, ослепительной, но короткой, как удар молнии, вспышки отваги, то теперь нужен постоянно действующий героизм, неиссякаемое упорство, идущее из сердца волна за волной, непроходящие стойкость и твердость, равные граниту.
И советская гвардия, закалившаяся в боях, оказалась именно той могучей силой, какая полностью соответствует характеру современных битв. Она возникла в гуще нашей молодой армии, победоносно сдавшей тяжелый боевой экзамен на полях кровопролитных схваток с вооруженным до зубов врагом. Советские гвардейцы – это люди беззаветной храбрости, не знающие страха смерти, готовые, не колеблясь, отдать жизнь за родину, за народ, за Сталина. Советские гвардейцы – это бойцы и командиры образцовой дисциплины, организованности и высокой военной выучки, приобретенной в боях. Советские гвардейцы – это не оловянные солдатики «плац-парадной гвардии», а воины, которые в каждом бою проявляют инициативу и изобретательность, чтобы наилучшим образом использовать свое оружие, усовершенствовать тактику действий.
Не сразу наши гвардейцы стали такими, какими их видит сейчас народ. Они воспитывались в дыму м пламени сражений и, как сказал народный комиссар обороны товарищ Сталин, гвардейские дивизии в трудных условиях борьбы неоднократно наносили «жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращая их в бегство и наводя на них ужас». Ужас для врага – вот что такое наши советские гвардейцы.
Когда Первая Московская Гвардейская дивизия в период напряженных боев на Юго-Западном фронте в сентябре была переброшена к району Сумы-Оуджа, то, едва выгрузившись из вагонов, с марша она встретилась под Никольское-Штеповка с 28-й механизированной дивизией немцев. В первом же бою гвардейцы решительно, с ошеломляющей стремительностью ударили по неприятелю. Оставив на поле боя 17 танков, 350 машин с боеприпасами, десятки пулеметов, минометов и орудие, 28-я немецкая дивизия бежала. Местным жителям солдаты и офицеры растерянно говорили: «У русских появилась какая-то новая бешеная часть. Это сумасшедшие люди, фанатики. Таких мы еще не встречали».
Да, ругали нас немцы, очень ругали. Но я вспоминаю слова Пушкина:

Мы слышим звуки одобренья
Не в сладком рокоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.

Советская гвардия страшна врагу своим необычайным героизмом. Навеки останется в сердцах поколений память о мужестве 28 гвардейцев-панфиловцев, павших на поле брани, но не пропустивших 50 танков врага. Совсем недавно гвардейская часть Сухиашвили показала такую выдержку и упорство, перед которыми меркнет слава многих знаменитых подвигов гвардии прошлых времен. Участвуя в 150-километровом боевом марше по тылам противника, гвардейцы Сухиашвили шли авангардом главных сил. Немцы встречались с железным потоком. Сметающим на своем пути всякое сопротивление. Не имея возможности остановить гвардейцев наземными средствами, немцы организовали комбинированный контрудар и в течение нескольких дней тщательно готовились к нему. Гвардейцы Сухиашвили подверглись удару одновременно действующих 150 самолетов. Бомбардировщики и штурмовики фашистов в течение трех часов непрерывно обрабатывали гвардейцев с воздуха. В то же время противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. Немцы применили здесь новое оружие – минометы 230-мм. калибра. Действие каждой такой мины равно крупной бомбе, сброшенной с самолета. Плотность огня противника была настолько большой, что казалось, на воздух взлетала вся земля.
Белоснежное поле у деревни Пронино превратилось в черную, зияющую ранами воронок поляну, и белые халаты демаскировали бойцов. Пронинский лес был совершенно сметен, от него остались только отдельные пни. Немцы были настолько уверены в эффекте своей подготовки, что после неё по сигналу белых ракет пошли вперед густыми колоннами. Они были убеждены: путь открыт. Медленно ползли танки врага. Офицеры открыли люки и самодовольно наблюдали страшную картину результатов авиационной и артиллерийской подготовки. Вокруг было все мертво.
Но когда немцы без выстрела прошли место, где находился Пронинский лес, черное мертвое поле вдруг ожило. Из воронок от бомб и снарядов, как по команде, внезапно выросли силуэты гвардейцев. Со всех сторон вспыхнули огоньки пулеметов и противотанковых ружей. Перед немцами появилась непроходимая огневая завеса. Из-за отдельных пней полетели связки ручных гранат. Ошеломленные фашисты на мгновение остановились. В их колоннах падали новые и новые люди. Минута замешательства окончательно погубила врага.
Гвардейцы поднялись в контратаку во весь рост. Изумленным немцам, думавшим, что они шли как по кладбищу, казалось, наверно, глядя на гвардейцев, будто это мертвецы восстали из гроба. То было поистине потрясающее зрелище. Сотня уцелевших гвардейцев отбросила авиадесантный полк немцев. Оставив на поле боя сотни убитых солдат и офицеров, немцы бежали. Грозная контратака гвардейцев настолько подействовала на врага, что в течение семи дней немцы сидели в своих окопах, как тараканы в щели.
Так воюют советские гвардейцы. Так в боях сложилось твердое понятие о воинской чести нашей гвардии: презрение к смерти во имя победы. Воспитание этого морального духа в сердцах молодых гвардейцев – почетная задача ветеранов. В связи с этим мне бы хотелось поделиться некоторыми мыслями об облике советского гвардейца и наших традициях.

* * *

Цвет советской гвардии – её командиры и комиссары. Они обязаны точно знать своё место в бою. Десятки раз я имел возможность убедиться в огромном значении этого для исхода сражения. Гвардии командир должен неизменно показывать образцы управления боем.
Немало говорят у нас о личной командирской храбрости, и мне кажется, что опыт, накопленный в этой области гвардейскими дивизиями, представляет интерес для всей армии. Многим частям он может открыть секрет стойкости и воинского умения нашей гвардии, показать путь к этому высокому званию.
В соединении, которым я командовал последнее время, знали, что храбрость командира измеряется не только, а подчас и не столько его личным подвигом. Гвардии лейтенант или капитан, погибший бессмысленно, но, как говорят иногда, «красиво», и не сумевший организовать победу, - это не тот тип командира, который мы ставим в пример другим. Настоящий командир-гвардеец – это человек, который умеет организовать бой и управлять им, а не бегает перед бойцами, маячит на их глазах и демонстрирует свою «храбрость» в ущерб решению боевой задачи.
Командир взвода, роты должен быть впереди своей пехоты только в последний, решительный момент, обеспечив выполнение задачи. Командиры батальона и полка могут идти вперед только тогда, когда их личное участие определяет собой результат боя. До этого они находятся на наблюдательных пунктах, с которых просматривают действия своих частей, управляя ими.
Может быть и так. Противник внезапным огнем с фланга или контратакой с фланга и тыла внес замешательство в ряды наступающих. Часть дрогнула, начался беспорядок, угрожающий срывом выполнения боевой задачи. Возможно, отдельные люди бегут. В этом случае командир полка должен в полном «парадном виде», то есть так, чтобы все его видели, появиться на самом ответственном участке и личным вмешательством выправить положение.
Я помню такой случай: в боях за Наро-Фоминск наши части были контратакованы с юга прорвавшимися автоматчиками противника. Их появление было настолько неожиданным, что на центральном участке боя некоторые необстрелянные бойцы стали отходить. Командир полка подполковник Балаян, следивший со своего наблюдательного пункта за развитием боя, быстро оценил обстановку. Он пробрался к площади главного боя. Навстречу ему бежали отдельные бойцы. Балаян стал наперерез бегущим, поднял руку и зычно крикнул: «Ребята, напугались автоматчиков? Кто боится, ко мне сюда!» глаза его блистали решимостью. Ветер развевал его плащ. Этот человек, одиноко стоявший на открытом месте под огнем автоматчиков, казался обреченным. Но твердый голос и крепкая рука звали бойцов. Через пару минут около него появилась группа людей.
– Не так страшно, товарищи, – проговорил Балаян несколько раз, – не так страшно, вот видите.
А через три-четыре минуты несколько десятков бойцов во главе с Балаяном с криками «ура» атаковали неприятеля. Тем временем комиссар привел в порядок всю дрогнувшую часть и бросил ее в бой. Задача была выполнена.

* * *

Звание гвардейца заслужено только в боях. Оно – почетное отличие отважных, знак их принадлежности к цвету советских войск. Воин гордится гвардейским званием, как шрамами своих ран. Завоеванное кровью, оно сопутствует ему всюду. В сердце своем гвардеец никогда не расстается с тем высоким званием, которого он добился отвагой, мужеством и уменьем. В какую бы часть ни перешел такой воин, он хочет остаться гвардейцем.
У меня в соединении произошел такой факт, когда мы решили одного батальонного комиссара перевести на высшую должность, но не в гвардейскую часть, он подал рапорт следующего содержания: «Наша часть заслужила звание гвардейской в кровопролитных боях. Я был их участником и прошу не лишать меня права именоваться гвардейцем». И действительно, какой гвардеец не хотел бы сделать звания – гвардии капитан, гвардии генерал, гвардии комиссар – персональным и как бы пожизненным?!
Гвардейская храбрость и умение складываются не вдруг! Их нужно воспитывать неустанно, изо дня в день. В этом огромную роль играют традиции части и тот торжественный церемониал, который волнует сердце бойца, символизирует в его сознании честь гвардейца.
Боевое гвардейское знамя – святыня. Знамя обычно находится в штабе части. Но не всегда оно должно быть там. Если бой длителен, знамя переносится на командный пункт и стоит там без чехла. В тяжелые, напряженные минуты сражения, когда требуется личное присутствие командира в боевых порядках, знамя выносится к войскам и идет вместе с ним. Так было однажды в соединении, которым я командовал. Необычайный подъем охватил бойцов, увидевших неподалеку от себя ало-золотое полотнище с начертанным на нем девизом: «Смерть немецким оккупантам». Весть о том, что знамя на поле боя, быстро облетела всех гвардейцев. В неудержимом порыве они контратаковали неприятеля и обратили его в бегство.
«Кто к знамени присягал единожды, тот у оного до смерти стоять должен» – говорил Петр I своим гвардейцам. Знамя в бою охраняется всеми, до последнего человека. Потеря стяга – позор. Часть, не сохранившая знамени, немедленно расформировывается и вычеркивается из списков армии, она умирает вместе со знаменем.

* * *

Советская гвардия вписала в летопись отечественной войны с германским фашизмом не одну блестящую страницу. Дорогобуж … Ельня… Штеповка… Подмосковье… – эти наименования навеки войдут в военную историю доблести и славы нашей гвардии. В боях закаляются и мужают наши полки и дивизии. Растет семья богатырей-гвардейцев. Через жестокие битвы, сквозь дым их и пламя они пронесут свои благородные знамена ко дню нашей полной победы над гитлеровской Германией.

Генерал-майор А. Лизюков.

(Напечатано в газете "Красная Звезда" 1 мая 1942 года)