Сага об Александровых

В августе прошлого года в районный музей зашёл пожилой мужчина. Незнакомец, представившись Николаем Андреевичем Корневым, поведал о том, что он потомок старинного рода холмичей Кособрюховых – Александровых. Посетитель оставил самодельный альбом. На 47 его страницах разместился отпечатанный на принтере компьютерный текст иллюстрированный старыми семейными фотографиями. Незамысловатые воспоминания женщин, переживших блокаду и плен, об истории своей семьи и легли в основу этого очерка.

В конце XIX века Холмские купцы отправляли по Ловати свои товары в Петербург, сплавляли лес, мясо, лён, пиво. Мастеровые ехали в столицу на заработки. Тогда сын кузнеца Александр Кособрюхов работал у купцов, занимался заготовкой и сбытом товаров в Петербург. В жёны взял девушку Аграфену из Холма. Невеста была с приданым  из хорошей семьи. У них родились девять детей. Один ребёнок умер в младенчестве. В 1894 году, когда Аграфена в девятый раз готовилась стать матерью, её муж погиб нелепой смертью. Купцы после удачной сделки пригласили его в ресторан, хорошо напоили и оставили одного ночью у выхода, где он замёрз. Все деньги своего приданого вдова потратила на обучение детей ремеслу. С малых лет она отправляла их в столицу. Обустройству племянников помогал её брат Александр, который жил в Петербурге и в Англии. Поэтому все, как тогда говорили,  «вышли в люди». Старший сын Николай до революции окончил военное училище и дослужился до капитана, его младшие братья: Александр служил поваром у генерала, Георгий стал портным, Пётр работал сначала сапожником, а затем лесничим, Василий стал специалистом кожгалантереи, Иван дослужился до полковника. Дочери Мария, Полина, а также приёмная племянница Екатерина стали портнихами.

Все сыновья прошли в Петербурге десятилетнюю службу в царской армии и потому женились поздно. Николай на правах офицера столичной комендатуры подал прошение царю о замене неблагозвучной семейной фамилии «Кособрюховы» на «Александровы». Прошение было удовлетворено и Кособрюховы стали Александровыми.

После революции

Николай стал единственной жертвой революции в семье Аграфены Ивановны Александровой (Кособрюховой). В 1918 году он пропал без вести, скорее всего, погиб. Пётр вернулся из Петрограда в Холм на постоянное жительство.  Братья с жёнами, оставшиеся в Петрограде – Ленинграде, собрали ему денег и поручили построить новый дом в Холме, чтобы летом приезжать в отпуск. Здесь же оставалась Аграфена Ивановна. Она иногда навещала своих детей в Ленинграде, но постоянно проживала с Петром в Холме.

В 1919 году, когда ему уже стукнуло 29 лет, Пётр женился на девятнадцатилетней девушке Марии из крепкой многодетной семьи Красильниковых. Красильниковы были известны в Холме выращиванием зерна для пивзавода и заготовкой льда для ледников.

По совету родственников молодой жены, Пётр взял землю за городом на хуторе. Пригласил в компаньоны своего холостого брата Александра. Вместе они поставили домик, завели скот, научились работать на земле. К моменту коллективизации в семье уже было трое детей. С 1921 по 1924 год родились Зина, Михаил, Галина. В 1928 году, когда Мария Михайловна была беременна четвёртым ребёнком, на период уборки урожая наняли работников. Этот факт и послужил основанием для внесения семьи в список на раскулачивание. В 1929 году родилась Тамара. Семью раскулачили. Всё имущество описали и увезли. Об этой несправедливости Пётр Александрович написал письмо Калинину. Получил ответ. Обвинение было признано незаконным и отменено, но имущество не вернули, возвращать уже было нечего. Его брат будущего раскулачивания ждать не стал, а всё бросил и уехал в Ленинград, где поступил поваром в столовую карбюраторного завода и отработал до 1947 года, пережив блокаду.

До войны

Старшая дочь Петра Александровича и Марии Михайловны Зина (Зинаида Корнева) – автор первого раздела семейной саги Александровых. В её воспоминаниях краткое описание истории семьи, довоенной юности в Холме и подробный рассказ о пережитом в блокадном Ленинграде. Меня заинтересовало её описание жизни семьи в нашем городе перед войной.

С началом коллективизации в Холме организовали колхоз. У людей отобрали всех сельскохозяйственных животных. Однако артелью работали недолго. Вскоре всё развалилось. Петру Александрову предложили работу лесничего. Его жена осталась домохозяйкой. Зарплата на новой должности была мизерная, но лесничему разрешалось держать лошадь. Это давало возможность обрабатывать землю под овощи, заготавливать сено. Семья смогла обеспечивать себя продуктами. Дети работали по хозяйству вместе со взрослыми и учились в школе.

Зина в 1935 году окончила семилетку и поступила в Холмское педучилище. В 1939 году она окончила училище с отличием и поступила в Калининский пединститут. В зимние каникулы поехала в Ленинград, где договорилась о переводе на второй год обучения в педагогический институт имени Герцена. Жила поочерёдно у родственников на стипендию и разные подработки. Одновременно училась на медицинских курсах.

Война застала Зинаиду Александрову в Ленинграде, где она пережила блокаду, работая в госпитале, в жилуправлении, в Ленэнерго. В мае 1944 года её наградили медалью «За оборону Ленинграда». Её бабушка, родители, брат и сёстры встретили войну в Холме. В первые дни войны Михаил уехал в танковое училище в Ульяновск. По окончании воевал на фронте. Под Сталинградом потерял ногу. Его вывезли в Иркутск. Там он женился и остался жить. Галина работала на почте. Перед приходом немцев её отправили с документами в Осташков. Холм заняли немцы, и возвращаться сестре стало некуда. Попросилась в полк связи. С ним дошла до Будапешта и демобилизовалась в 1945 году.

Отец  был расстрелян за связь с партизанами. Бабушка Аграфена Ивановна погибла в 1942 году. Мать и сестра Тамара попали в фашистскую неволю. Об этом следующая история, в основу которой легли воспоминания Тамары Александровой (Феоктистовой).

Самая младшая в семье Тамара вместе с матерью пережила страшные годы фашистской оккупации во фронтовом Холме, казнь любимого отца, рабство в Германии, послевоенное унижение и несправедливость...

В основе этого очерка воспоминания Тамары Александровой (Феоктистовой) о военном детстве.

* * *

В 1941 году Александровы жили вчетвером. Старшая дочка Зина училась в пединституте в Ленинграде. В Холме оставались бабушка Аграфена Ивановна, глава семьи Пётр Александрович, его жена Мария Михайловна и дети: Галина, Михаил и Тамара, которой исполнилось 12 лет.

22 июня был воскресным солнечным днём. С утра холмичи семьями шли на рынок, молодёжь гуляла в парке и на бульваре. Из уличных репродукторов, развешенных на столбах, неслась весёлая музыка. Но музыка прекратилась, и прозвучало правительственное сообщение о том, что фашисты вероломно напали на нашу Родину. Жизнь в городе резко изменилась. Уже к вечеру у военкомата стали собираться люди. Началась мобилизация. Большинство были добровольцами. Среди них Пётр Александров с сыном Михаилом. Петра Александровича в армию не взяли по возрасту (51 год). Последний раз он держал в руках оружие в 1912 году, когда служил в царской армии. А Михаила направили в танковое училище, а после окончания на фронт.

Уже через несколько дней Холм стал приобретать военный вид. Над городом появились немецкие самолёты. Они бомбили и обстреливали дороги, по которым толпами шли беженцы. Понурые, молчаливые старики, оборванные женщины с детьми. Брошенные в водоворот гигантской трагедии, они просили милостыню у нас, ещё не понимавших всей беды, предвестниками которых были эти жалкие люди. Потом пошли отступавшие войска, наши защитники. Они шли пешком ободранные, голодные, с одной винтовкой на двоих-троих. Толпа потерявших веру в командование, познавших предательство измученных и грязных мужчин.

Однажды ночью в дом Александровых пришли два отступающих командира. Для них стопили баню, накормили гостей. Один из командиров, уроженец Тулы, дал адрес своей семьи и просил немедленно уходить из города. Он сказал, что идёт такая фашистская сила, против которой русским не устоять. У них танки, самолёты, артиллерия, а у наших даже патронов нет. И действительно, обстановка ухудшалась с каждым часом. Город покидали предприятия, участились обстрелы.

Уход из города

Пётр Александрович решил увозить семью из города. Его мать Аграфена Ивановна из дома уезжать отказалась. Тогда он отправил мать на другой конец города к своей сестре Марии. Из Холма до железной дороги нужно было ехать в любую сторону от 90 до 120 километров. Машин для эвакуации не было, не было и денег. Жили до войны своим натуральным хозяйством. У Александровых была лошадь. На ней и отправились с ещё одной семьёй в лес в направление Осташкова. Они полагали, что там, в глуши немцев быть не должно. Остановились в лесу в сарае для сена: глухо, безлюдно. Устроились. Погода стояла хорошая. Выпустили кур, привязали пастись лошадь. Детей положили спать, а взрослые отправились заготавливать дрова. Два дня жили спокойно. На третий день прилетел немецкий самолёт, покружил, но не стрелял. На следующее утро пришли фашисты. Всех обыскали, забрали кур, все продукты, лошадь. Беженцы остались ни с чем.

На следующий день женщины отправились пешком в Холм узнать обстановку. Идти нужно было 30 километров. На дорогу ушло три дня. В городе всё изменилось. Там были немцы. Многие дома, в том числе и их, сгорели. Фашисты насаживали новый порядок. Повсеместно шли обыски и расстрелы. Жителей осталось мало и те всего боялись. Несмотря на это, решили возвращаться, но по дороге Пётр Александрович изменил направление. Будучи лесником, он отлично знал местность и привёл в какую-то маленькую деревню. Их пустила глухонемая молодая женщина, которую звали Мария. Дом стоял на краю деревни среди глухого леса. Здесь Александров вспомнил своё первоначальное ремесло сапожника. Помогал дома по хозяйству, чинил обувь. За работу с ним рассчитывались продуктами, поэтому не голодали.

- Ночью из леса приходили вооружённые люди. Партизаны долго беседовали с папой, а о чём я не знаю, - пишет Тамара Феоктистова в своих воспоминаниях.

Это уже став взрослой она узнала, что Пётр Александрович был партизанским связным, и все его действия были подчинены выполнению заданий командования. Дело шло к зиме. В деревню стали наезжать немцы и полицаи, проводить обыски. Фашисты забирали подозрительных чужих мужчин, хватали кур, овец, свиней. Жители стали голодать. Всё чаще стала слышна стрельба.

Возвращение

Александровы снова засобирались в путь. Для Тамары с мамой тогда было непонятно решение отца вернуться в Холм. Ведь там не было ни жилья, ни средств для пропитания. Будучи девочкой-подростком, Тамара даже не догадывалась, что отца в город направили партизаны для сбора и передачи сведений своим отрядам.

В Холме их приютила соседка бабуля. Её дом стоял вблизи аэродрома и леса. Стоял ноябрь. Выпал снег. Наступили настоящие зимние холода. Город часто обстреливался. От снарядов жители укрывались в землянках, где ставили нары и теплушки. Всех обязали встать на учёт в комендатуру и работать на немцев. Пётр Александрович работал дома, чинил обувь. К нему приходили холмичи, частенько появлялись незнакомцы из леса.
Как только город стал фронтовым, немцы обозлились, участились обыски и расстрелы. Из землянок выгоняли взрослых и расстреливали на глазах детей. Если дети кричали, то стреляли и в них. Отец уговаривал Тамару не кричать и не плакать, когда его арестуют. Шло время немцы свирепели. Партизаны постоянно устраивали диверсии в городе.

После нового года стало голодно и холодно. Температура падала до минус 30 – 40 градусов. Обстрелы не прекращались, да ещё ежедневно продолжались облавы. За домом следили и 15 января 1942 года Петра Александровича арестовали. С ним взяли ещё двух парней. Им приказали раздеться до нательного белья. Выгнали на улицу жителей города и выстроили по всей улице. Арестованных провели в раздетом виде перед жителями. Мороз был сильнее 25 градусов. Тамара с мамой провожали отца молча, со слезами на глазах. Помнили его наказ – не кричать. Расстреляли их в двух километрах от дома. Родных туда не пустили, а под конвоем выгнали из дома.

Пришлось искать новое пристанище. Вдову с дочкой приютила дальняя родственница. Недалеко от этого дома была комендатура и лес. Здесь обстрелы были ещё чаще, стреляла даже «Катюша», снаряды которой сметали всё на пути. Питаться нечем, мороз, зима. Женщины ходили ночами при луне добывать под обстрелом мясо убитых лошадей. На месте сгоревших зерноскладов собирали оставшееся зерно и варили из этого похлёбку. Дело шло к весне. В этой части города иногда наступали наши танки, но Холм оставался у немцев. От голода начались эпидемии тифа, дизентерии. Люди гибли от голода и болезней. Если фашисты узнавали, что в доме есть больные, сжигали дом вместе с людьми. Тамара вспоминает врача Александра Николаевича. Он был в плену лечил одновременно и немцев и нашим жителям оказывал помощь. Ему нравилась сестра Марии Михайловны Вера, и чтобы уберечь он взял её к себе медсестрой. Этот гуманный и мужественный человек спас Тамару от тифа. Кстати, он остался жив, после войны жил с Верой в Риге. Стал профессором и умер в 1949 году.

- Мы постоянно думали, как похоронить папу, - пишет в своих воспоминаниях Тамара Александрова. – К месту расстрела нас не пускали. Наступила весна, мама пошла к дальним родственникам. Хозяином дома был губернатор города полицай Кукин. Мама долго уговаривала его, просила разрешить похоронить папу.

В один из мартовских дней с топором и лопатой Тамар с мамой отправились на место казни. Земля ещё не оттаяла. По очереди отбивали её топором. Вырыли яму в 40-45 сантиметров, на большее не хватило сил. Кое-как оторвали от земли мёртвого Петра Александровича, перенесли его в эту могилу. Туда же положили и тела тех двоих ребят. Со слезами, скрепя зубами, вручную зарыли яму мёрзлой землёй. Больше к тому месту они никогда не возвращались. Остались добрая память, старые семейные фотографии и справка, выданная 29 февраля 1960 года исполкомом Холмского горсовета в том, что Александров Пётр Александрович действительно в январе 1942 года во время оккупации города Холма был расстрелян немцами. Справка выдана на основании подтверждения граждан города Холма.

В неволе

Бои приближались. Уже летали наши самолёты, бомбили и обстреливали город. Проводились артиллерийские налёты, партизаны всё чаще обстреливали жильё немецких солдат, снайперы убивали их офицеров. Вышел приказ коменданта о выселении из города неблагонадёжных. В эту группу вошли и Александровы. Людей собрали в колонну и пешком под конвоем погнали на станцию Локня. Там рассортировали: стариков и маленьких детей в одну сторону, подростков и взрослых – в другую. Потом затолкали всех работоспособных в товарный вагон, так, что могли находиться только стоя. Куда везли, никто не знал. Высадили на какой-то станции, и повели в лагерь...

В лагере заключенные были в постоянном страхе. В один из весенних дней всех выгнали из барака на плац. Перед строем по очереди ходили штацкие с плётками. Заключённых продавали как рабочий скот. Тамару с мамой выбрал управляющий фермера. Кроме Александровых отобрали ещё семеро русских: три матери и четыре дочери. На повозке, запряжённой двумя лошадьми, ехали весь световой день. Усадьба оказалась в 35-40 километрах от Гданьска. Им подготовили место в хлеву. В загоне  с соломой между лошадьми, коровами и свиньями. Работали в поле, надрываясь. Жили в хлеву до конца лета 1942 года. К осени перевели в помещение, где раньше хранилось зерно. Его побелили, поставили теплушку и нары. И так отбатрачили два с половиной года до самой победы...

Освобождение

Наступила ранняя весна 1945 года. Хозяева вели себя сдержанно, но готовились к отъезду. Уезжали всей семьёй на лошадях. Остался управляющий охранять имущество. После отъезда хозяев в дом вселились власовцы. Русские предатели Родины без чести и совести. Они привозили молодых женщин, пьянствовали, гуляли, хвастались своей лихостью, стреляли в воздух. Им терять было нечего. Всё равно их ждала смерть либо от советских солдат, либо от фашистов.

Активно наступали советские войска. Фронт приближался. Жить стало страшно. От обстрелов прятаться негде. Власовцы сбежали ночью, разграбив поместье. Через два дня пришли наши разведчики. Своим поведением они мало отличались от власовцев: также пьянствовали, чинили разбой, насиловали молодых женщин. Видя русских, оскорбляли, обзывали предателями.  Ушли одни защитники немцев, пришли советские освободители, не лучше предыдущих.

Атака на поместье продолжалась около суток. Ушли передовые части, пришли тыловики. По приказу командования собрали всех репатриированных и увезли на машинах в лагерь для перемещённых лиц. Начались допросы, маты, угрозы. Радости у людей от освободителей не было, только грусть и тоска. После всех допросов бывших узников фашизма посадили в товарный вагон и отправили на Родину...

В декабре 1945 года привезли в Витебск, разместили в бараках. Опять лагерь, опять узники, только теперь «репрессированные изменники Родины». Началась эпидемия дизентерии и гриппа. Все переболели. Каждый день устраивались построения, проверяли, все ли живы. В один из дней начальник эшелона объявил, что каждый имеет возможность написать письмо по розыску родных. Тамара и Мария Михайловна написали в Ленинград, разыскивали Зину. В конце декабря получили ответ. Она пережила блокаду и скоро приедет. Если бы не нашли родных, отправили в Сибирь на лесоповал, как предателей. Теперь их судьба зависела от того, успеет ли Зина до отправки эшелона. Успела. В марте 1946 года приехали в Витебск Зинаида и её муж Андрей, бывший офицером погранвойск. Он сразу пошёл к начальнику эшелона и добился освобождения узников под свою ответственность. В тот же день выехали в Ленинград. Тамаре было тогда 16 лет, а её маме – 46.

Благодаря огромным усилиям родственников, имеющих связи с влиятельными людьми в руководстве города, Мария Михайловна и Тамара Александровы получили паспорта и прописку, а значит, возможность иметь работу, продуктовые карточки и перспективу полноправных граждан.
Несмотря на пережитое, солидный возраст и болезни, Зинаида Корнева (Александрова) и Тамара Феоктистова (Александрова) сохранили, судя по написанному ими, жизнелюбие и оптимизм.

Анатолий ПИМАНОВ

Фото из семейного архива Александровых предоставлено Холмским районным музеем

(Опубликовано в газете "МАЯК". Январь 2012 г.)

Семья Аграфены Ивановны Александровой (Кособрюховой) в 1910 году. Стоят (слева направо): племянница Екатерина, дети – Василий, Полина, Пётр, Иван. Сидят: Георгий, Николай. Отсутствуют: Александр и Мария

***

Выпускницы семилетки в Холме в 1935 году.
В первом ряду сидит в центре Зинаида Александрова.
В верхнем ряду стоит вторая слева Татьяна Кукина
(помню, она преподавала в начальных классах
в пятидесятые годы – прим. автора)

***

Семья Александровых 14 августа 1940 года.
Сидят (слева направо): Михаил, Мария Михайловна,
Пётр Александрович; Стоят (слева направо):
Галина, Тамара, Зинаида.

***

Семья Александровых (перед войной)

***


Бабушка Маша (янв-1959)

***


Галина-(нояб-1959)

***


Галина на открытии памятника
павшим воинам-(1 мая 1945,-Будапешт)

***

Георгий-Петр-Василий  (в русской армии)

***


Зина, Ленинград (сент.)

***

Зина-с-подругой-(педучилище-окт-1938)

***


Мария+Дети

***


Михаил-(дек-1941)


***


Общежитие

***

Петр Александров

***


Тамара-(авг-1947)

***


Холм-(летом-1940)

***


Холм-летом-1940