Последние годы (ч. 1)

В материалах фонда А.Н. Куропаткина не один раз попадались размышления о том, что окончание своей жизни он встретит в Шешурино. Но никто не знает на земле своего срока. Не ведал об этом и А.Н. Куропаткин. И продолжал трудиться без поблажек на возраст. В письме, направленном в Холм 2 сентября 1923 года переменчивое самочувствие обрисовал в таком виде: «В 75,5 лет по состоянию здоровья приехать не могу, плохо действует левая рука, ослаблена деятельность мочевого пузыря, тряска в экипаже запрещена врачами».

После революции помещик А.Н. Куропаткин лишился большей части своей земли, скота, инвентаря. Покинули его и рабочие. Означало ли это, что генерал распрощался с хозяйством окончательно? Конечно, нет. До конца своих дней он был занят на разных крестьянских работах, по-прежнему считая, что показателем деятельности земледельца должна быть урожайность полей. От общих слов перейдём к конкретным свидетельствам. «

В Наговский земельный комитет.

Мною 31 октября 1918 года было подано прошение создать трудовую артель из 9 душ: Николая Филатова, жены его Матрёны, Екатерины Павловой, Татьяны Михайловой, меня, моей невестки, Анны Хватовой и двух детей. Все проживают в Шешурино... Я выбран председателем этой трудовой артели... Уволенный в отставку 24 января 1918 года, я до сих пор не получаю пенсии...

17 марта мне исполнилось 70 лет. Остаток своей жизни я посвятил учёным работам в Шешуринской библиотеке по Туркестанскому краю, важность которой признаётся Советской властью. Но нужда заставила меня приняться за физический труд. Я в лето с Н. Филатовым и Е. Павловой косил и убирал сено в отведённом мне для пользования Шешуринском саду. Немного помогаю артели пилкою дров и в других хозяйственных работах. Весною и летом буду в огороде и в поле. Невестка моя Ольга Ивановна исполняет все домашние работы, готовит пищу, убирает жилые помещения, работает с сепаратором... Прошу оказать поддержку и сообщить об этом в Холмский уездный земельный отдел. Председатель Шешуринской трудовой артели Алексей Куропаткин. No 116,8 ноября 1918 года».

Членом Шешуринской трудовой артели А.Н. Куропаткин состоял и в 1919, и 1920, и в 1921 годах, «помогая ей сельскохозяйственными знаниями». В 1922 году он на базе артели решил организовать «Шешуринское трудовое опытно-полевое хозяйство». В Холмский уездный земельный отдел подал обоснованное прошение, увязав его с проводимой в стране новой экономической политикой. Куропаткин просил передать ему в постоянное пользование земли, живой и мёртвый инвентарь, снять с учёта мебель и другие домашние вещи. В свою очередь обязался «вести опытное полевое хозяйство с записями научного и хозяйственного характера». Просьбу его удовлетворила комиссия Холмского уездного земельного управления в составе Лукьянова, Н. Савельева, А. Гаврилова и заведующего Наговским сельско-хозяйственным техникумом Телковым. Хозяйство располагало семью десятинами земли. Куропаткин передал сюда и весь свой скот: 3 дойные коровы, бык, 2 овцы, 2 свиньи. Из членов хозяйства известны имена Акима Васильева из Песчанки, Авдотьи Голубевой из Шешурино и многодетная семья Петра Андреева. У Андреева было четыре взрослых сына. Семье из восьми душ отвели всего восемь десятин земли. Куропаткин помогал Андреевым инвентарём, семенами, в том числе и огородных культур. Ежегодно в 1922, 1923 и 1924 годах – в декабре месяце А.Н. Куропаткин составлял научно-производственные отчёты об опытах с полевыми культурами, сопровождая их данными по наблюдению за погодой. Надеялся он и на определённые налоговые льготы, как аграрник-опытник, но отстоять свои права ему удавалось не всегда, о чём свидетельствует переписка с различными организациями. А.Н. Куропаткин по декрету СНК РСФСР от 23 сентября 1919 года подлежал особой регистрации, как ответственное лицо при царском режиме. На присланные вопросы отреагировал 22 октября 1919 года.

«Алексей Николаевич Куропаткин. 71 год, Наговской волости. Село Шешурино. В Холму – Кузнечная улица, дом Орехова.

Последние занимаемые мною должности: Туркестанский генерал-губернатор и член Александровского комитета о раненых. В октябре 1917 года занимал последнюю из этих должностей и Советскою властью уволен в отставку. Владел в Холмском уезде земельным участком около 500 десятин, из которых до 100 десятин входили в состав школьного участка основанной мною Наговской сельскохозяйственной школы, носившей мое имя.

Занимаю должности: консультанта при Холмском народном музее и консультанта при Наговском техникуме низшего порядка. Живу на получаемое по первой из этих должностей содержание. Исполняю поручения по ученой части московских советских властей, касающихся Туркестанского края. Прочел 6 лекций в Холму и 3 лекции в Наговской волости по родиноведению.

Живу в Шешурине в одиночестве, дабы пользоваться обширною библиотекою. Жена, Александра Михайловна, 60 лет, по болезненному состоянию проживает постоянно в Петрограде на Фурштатской улице, дом 49, кв. 7. Сын 28 лет от роду, Алексей Алексеевич, окончил курс в Университете по математическому факультету, химическому отделу. Член профессионального союза. Как техник работал при советской власти на заводах. Ранее состоял членом правления общества «Пулемет», работавшего на армию. Жена его, Ольга Ивановна, 23 лет. Дети: Алексей 2-х лет и Георгий 10 месяцев. Живут в Петрограде на Таврической улице в доме No 19, кв. 16. От сына не имею известий более 4-х месяцев».

Генерала оставили в относительном покое только за 5 месяцев до кончины. 11 августа 1924 года состоялось заседание Псковской губернской контрольной комиссии по рассмотрению вопроса о выселении бывших помещиков. Присутствовали Экштейн (Губ ОНО), Смирнов (ГПУ) и Дмитриев (Губ ЗУ). Алексей Николаевич Куропаткин охарактеризовал так:

«Бывший генерал-адъютант, около 70 лет, совместно с ним проживает жена. До революции служил на военной службе, имение своё обрабатывал посредством найма рабочих рук, эксплуатируя последних. К крестьянам, как они говорят, относился хорошо, мягко стлал, но жёстко было спать. За версту заставлял снимать шапку, за малейшие потравы в имении заставлял работать, по отношению к крестьянам очень скуп, в общем, жил так, как ему нравилось. В имении было всё, что требовалось, имел большую свиту слуг. Во время Сов. власти служил в Холме зав. музеем. В настоящее время нигде не служит. Один сын в 1919 году или 1920 расстрелян, якобы за участие в заговоре. Остался в своём имении, где дана в полное пользование часть постройки и 5 десятин земли, каковую обрабатывает посредством найма рабочих рук.

К крестьянам относится удовлетворительно. В 1923 году написал книгу, которую свёз в Москву, где ему отпустили вагон ржи, каковую он раздавал в долг и за работу, беря за это большие проценты, а часть продавал за старые золотые или серебряные деньги. В открытой агитации против Сов. власти, дискредитировании её и подрыве авторитета не замечался, но где только можно усердно старается подорвать авторитет её, называя распоряжения власти глупыми и необдуманными; человек весьма тонкий. В Германии проживают близкие родственники, которые уехали туда во время революции, но поддерживает ли с ними связь – неизвестно.

Живёт на средства, получаемые от сельского хозяйства, от продажи вещей прежней роскоши и на средства, отпускаемые за сочинения книг, каковые он посылает в Москву.

Его основная специальность – военная служба.

Группировки попов, бывших монархистов и других лиц около него не замечается, с местными помещиками в дружбе не состоит, занимается ведением показательного хозяйства. Проживает в своём бывшем имении Шешурино Наговского сельсовета Октябрьской волости. Земля разверстана среди бывших его рабочих и крестьян».

Комиссия внесла весьма благоприятное для А.Н. Куропаткина решение: оставить генерала на постоянном месте жительства в Шешурино.

Последние страницы жизни А.Н. Куропаткина полны кипучей умственной энергией. Выросло число его корреспондентов по всей стране. Особенно крепкие нити протянулись в маленькое Шешурино из Петрограда.

«Глубокоуважаемый Алексей Николаевич!

Совет Центрального Географического музея возложил на меня приятную обязанность уведомить Вас об избрании корреспондентом Музея по Псковской губернии. Зная Ваш глубокий интерес к родиноведению, позволю себе выразить надежду, что Вы не откажите Музею в Вашем учёном сотрудничестве. Подробная инструкция корреспондентам разрабатывается, будет Вам выслана. Музей получил в своё распоряжение от Комиссариата Народного Просвещения дворец и парк в имении Михайловское близ Стрельны, где он устроит постоянную географическую выставку и представит характерные образцы русской природы.

Препровождаю при сём копии объяснительной записки о задачах Музея и Положение о Центральном Географическом музее. Пользуюсь случаем, чтобы выразить Вам своё глубокое уважение и искреннюю признательность.

Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский. Петроград. Васильевский остров, 3-я Линия 12, кв.4. 10 августа 1920 года».  Подписал письмо сам заведующий Музеем, известный в России географ, сын знаменитого путешественника П.П. Семенова-Тян-Шанского. Документ ещё раз подчеркнул ценность многолетних усилий шешуринского энтузиаста на ниве родиноведения, его популярность и признание в широких научных кругах.

Куропаткину предложение пришлось весьма по душе. Ответил 29 августа 1920 года: «Охотно принимаю на себя обязанности корреспондента Центрального Географического музея». В дальнейшем вёл переписку с заведующим сетью провинциальных корреспондентов Музея дворянином Б.Н. Моласом(1874 –1938). Последний 20 июля 1921 года сообщил А.Н. Куропаткину, что такие его работы, как хлопок и зерновые культуры Туркестанского края, изменение границ Холмского уезда, Холмский уездный народный музей и продовольственное дело в Холмском уезде «записаны в число ценных приобретений Географического музея».

(Из книги Юрия Попова "Шешуринский шатер Алексея Николаевича Куропаткина")