Переписка Д.К. Кунстмана и В.П.Куропаткина

 

Д. К. Кунстман –В. П. Куропаткину

17.11.1962 г.

 

Уважаемый Василий Павлович!

Во исполнение своего обещания посылаю Вам копию статьи «Забытый путешественник», помещенную в газете «Псковская Правда» от 30-го сентября 1962 года, затем копию статьи об Алексее Николаевиче ,помещенную в «Альманахе современных русских государственных деятелей» за 1897 год, т.е. до того как он занял пост военного министра и, наконец, посылаю фото-снимок с портрета Алексея Николаевича, работы Репина, находящийся в Псковском музее. Этот портрет художник И.Е. Репин писал во время работы над картиной «Торжественное заседание Государственного совета», заказ на которую художник получил в 1901 году по случаю 100-летнего юбилея Гос. совета.

 

Снимок Алексея Николаевича, который Вы мне передали, видимо, еще не готов, так как копии его мне еще не прислали.

 

Привет Марии Павловне – желаю Вам всего хорошего, а главное здоровья.

 

С уважением, Дм. Кунстман.

 

Д. К. Кунстман – В.П. Куропаткину

31.01.1963 г.

 

Уважаемый Василий Павлович!

На днях я получил переснятую фото-карточку Алексея Николаевича, переснятую с фотографии 1918 года, которую Вы мне давали в Ленинграде в октябре 1962 года.

 

Получили ли Вы подлинник и копию? Если нет, то попрошу, при случае, заглянуть к моей сестре Зое Константиновне – Невский, 88, кв. 124. Пожалуйста, не стесняйтесь и сошлитесь на меня.

 

Василий Павлович, не будете ли Вы так любезны написать несколько страничек с воспоминанием о похоронах Алексея Николаевича.

 

В свое время Михаил Эрастович Жеребцов описал мне болезнь Алексея Николаевича – он умер 16-го января 1925 года, а 19-го числа генерала похоронили.

 

Вы, Василий Павлович, были в то время в Шешурине и близким участником похорон Алексея Николаевича.

 

Мне, как «историографу» жизни генерала хотелось иметь Ваше воспоминание о последнем его пути.

 

С уважением, Дм. Кунстман.

 

Д. К. Кунстман –В. П. Куропаткину

09.06.1963 г.

 

Добрый день Василий Павлович!

За разными общественными делами Вы, вероятно, забыли о моей просьбе: написать о похоронах Алексея Николаевича, имевших место 19-го января 1925 года, да, кстати, и прислать Вашу личную фото-карточку на память о знакомстве с вами и вашей семьей.

 

Недавно я прочитал в «Военно-историческом журнале» разбор книги «Военная стратегия», в котором автор дает высокую оценку образованности Алексея Николаевича.

 

С легкой руки, печальной памяти, Сталинской эпохи, когда все генералы русской армии (за исключением немногих общепризнанных авторитетов) изображались тупыми и бездарными военоначальниками и подобные антинаучные реплики все еще имеют хождение в некоторых военно-исторических трудах.

 

Возвратили ли вам фото-снимок Алексея Николаевича и сделали ли для Вас копию?

 

Напишите как ваше здоровье?

 

Как живет Мария Павловна?

 

Мне нынче никак не придется побывать в Ленинграде, я в январе месяце перешел на другую работу и мне отпуск в этом году не положен.

 

Желаю вам здоровья и бодрости духа.

С уважением, Кунстман Дм.

 

В. П. Куропаткин –Д. К. Кунстману

23.06.1963 г.

 

Очень трудно вспомнить то, что было почти 40 лет тому назад. Моя мать безотлучно находилась у постели А. Н. День и ночь она дежурила в Шешуринском доме. Там же находился и врач Жеребцов. Со слов отца, который каждый день приходил ночевать домой, мы все понимали, что дело подходит к смерти. Она наступила в ночь на 22 или 23 января. Умер А.Н. спокойно. За несколько минут он поднялся, что-то скомандовал, пожал матери руку и упал обратно на подушку.

 

Утром, я, захватив лист бумаги, отправился в Шешурино, чтобы снять последний портрет А.Н. Он лежал на столе в своем большом кабинете, где было довольно много народа. Шел разговор о похоронах. Власти хотели похоронить генерала по «красному» с отданием всех воинских почестей. Против этого выступила вся моя недальновидная родня: А.Н. был верующим и надо хоронить по-церковному, что и было сделано.

 

Последний портрет А.Н. получился очень удачным, но он пропал у моей сестры Нонны Павловны.

 

Похороны состоялись 25 января. День был праздничный. Много народа собралось у парадного крыльца. В доме у гроба происходило следующее. Какой-то военный в буденовке настаивал: покойный генерал всю жизнь воевал за свою родину. У него много наград и что Георгиевские кресты, как самая высокая награда, должны быть на груди у генерала, а не лежать где-то в ящике стола. Его поддержали власти, которые приехали из Холма и Торопца. Кресты были водворены на свои места. Гроб подняли и понесли к выходу. За гробом несли 2 стяга. Один 16 Скобелевской дивизии, где когда-то А. Н. был начальником штаба, а другой – Главнокомандующего какой-то армией.

 

Гроб поставили на сани и процессия медленно отправилась к Наговскому погосту. День был чудный, солнечный, морозный. Около нашего бывшего дома все остановились. Постояли несколько минут и пошли дальше. Погост кишел народом. Когда подошли –сделался проход до самого входа в церковь. Генерала отпели. Через каждые 2-3 минуты у гроба менялся своеобразный почетный караул. Стояли власти, бывшие солдаты, герои Плевны, Шипки, Японской войны. Стояли и молодые люди и крестьяне, для которых А. Н. всю жизнь старался сделать что-то хорошее. Здесь и Яблоновская агрономическая школа и больница с медпунктом, почта и телеграф... Люди пришли отдать последний долг тому, кто, как мне казалось тогда, много старался сделать для холмичей.

 

Гроб вынесли из церкви и направились к могиле, которая находилась рядом. Гроб опустили. Началась давка, каждый хотел бросить кусок земли. Установили крест. На нем была прибита Церковь Святителя Николая Чудотворца доска, что здесь лежит А. Н. Куропаткин. Теперь, как мне говорят, могилу трудно найти...

 

С уважением, В. П. Куропаткин.

 

Д.К. Кунстман откликнулся на это письмо уточняющими деталями.