ХОЛМСКАЯ ЗЫКИНА ПО ИМЕНИ ТАТЬЯНА
Многие холмичи, уверена, как и я, ни разу не стояли на сцене районного дома культуры, не были за кулисами, в гримерной. Многие о таинствах, происходящих в небольшой комнатке, предшествующей выходу на сцену самодеятельных и штатных артистов, могут лишь догадываться. Испытывают ли волнение, трепет те, кто спустя минуту появляется перед нами с сияющей улыбкой, одаряя каждого этим неподдельным сиянием, вызывая восторг и искреннее чувство радости? Как переносят минуты огорчения, если вдруг что-то из задуманного не удалось, не сложилось так, как виделось? И, наконец, какие чувства испытывают те, кто дарит нам всякий раз эти мгновения сопричастности с прекрасным? Вам хотелось бы получить ответы на эти незамысловатые, но важные вопросы? Вот почему (вы поймете) я решила задать их непосредственному участнику почти каждого выступления на сцене – работнице районного дома культуры, ведущей клуба «Встреча», несколько лет работающего при РДК, - Татьяне Георгиевне ЕВСЕЕВОЙ. Наша недолгая беседа вылилась в этот материал о женщине, которая в общем-то петь не мечтала, на сцене районного дома культуры себя видеть не желала, и то, чему она посвятила свои 20 лет трудовой деятельности (как раз в этом году) – не было изначально ее призванием. Но, как говорится, так уж получилось…
МЕСТА НАШИ ДИВНЫЕ
В небольшом поселке Мирный, который когда-то ярко значился на карте района, в семье супругов Ореховых подрастала единственная дочка. Глава семьи Георгий Степанович работал в леспромхозе, а хозяйка Галина Владимировна трудилась в столовой – обычная работа для сельчан. И отец, и мать в праздники и будни пели русские частушки, народные песни. Георгий Степанович славился на всю округу как лучший гармонист. Праздники и вечорки без его участия никак не обходились. Так принято было в деревне, если работать – так от зари до поздней ночи, а если уж веселиться и праздновать – так день и ночь напролет. Спиртное особо не приветствовали, а вот чтоб попеть да поплясать – только пример покажи, все от мала до велика в народном гулянии участвовали. И не мог тогда серьезный в будни глава семейства предположить, что уже через несколько недолгих лет он будет протестовать против выбора дочери: ей он прочил работу только в сельском хозяйстве – ветврачом там или зоотехником.
Маленькая Танечка в начальные классы бегала со своими сверстниками за 7 километров в деревню Зайцы. Зимой ездили на лошади. Старшие девочки да и мальчики, чем молчать, всегда что-то напевали. Таня прислушивалась, про себя повторяя мотив и слова.
Потом надо было восьмилетку заканчивать в Дунаеве. Здесь уже учеников от источника знаний отделяли 12 километров через красивейший бор, две речки надо было переплывать или переезжать на санях в зимнее время. Едешь весной – кругом сочная зелень, благоухают полевые цветы, лесные травы – слова сами просятся из души. Зимой несутся сани, поземка овевает сидящих за низкими полозьями – и тут хочется петь во весь голос. Первые уроки пения, которые преподавала учительница начальных классов Ольга Кондратьевна Яковлева, способная ученица хорошо усваивала потом и в интернате в Дунаеве, где им второй мамой стала Анна Николаевна Жаворонкова – неугомонная женщина, которая как курица-мама ни на минуту не оставляла детей без своего внимания. И сейчас, бывая в тех краях, Татьяна не забывает навестить учительницу, которая без горячих пирогов никого из гостей никогда не отпустит. Помнит Евсеева добрые уроки учительницы Людмилы Николаевны Ляшенко, которая позже учила и ее дочь Ларису. Именно она помогала им найти свой путь в жизни.
В отрыве от дома девочка рано стала чувствовать себя повзрослевшей и самостоятельной. Наталья Петровна Фролова вела в восьмилетке уроки пения, отбирала лучших учеников. Тогда ведь постоянно в школах готовили концерты и почти все учащиеся, даже те, кому медведь наступил на ухо, являлись участниками художественной самодеятельности. Разговор был короток: не умеешь петь – учись, а не получается – читай стихи, танцуй, декламируй, занимайся в драмкружке, но только не бездельничай и не отлынивай от общего дела. Собственно, мало кто и увиливал – было интересно вместе со всеми учить слова песен, стоять и дрожащим голосом выводить слова неподвластным тебе языком. Было интересно!
Вот этот огонек интереса зажегся у Танечки Ореховой. Уже тогда, в школьные годы, она училась стоять на сцене, заставляла себя подавить дрожь во всем теле, приказывала выводить слова песни чистым и звонким голосом, чтобы было понятно и ясно окружающим, что она хорошо их знает.
Мама дочериному выбору не очень-то и удивилась, когда та заявила после восьмилетки, что будет поступать в областное культпросветучилище. А вот отец не на шутку встревожился и даже рассердился: он не считал профессию работника культуры такой уж нужной и тем более серьезной. Впрочем, это отношение было у него все годы, даже когда Татьяна, получив профессию, уже всерьез заявила о себе, ее узнавали, у нее появились поклонники ее творчества.
Правда, и сама Татьяна, поступая на учебу, представление о работнике клуба имела весьма ограниченное: открывают – закрывают помещение, а что еще-то… И только спустя время поняла, как много зависит от того, кто приходит в это помещение, какой багаж знаний, опыта должен быть у него за плечами, а главное – желание этим багажом бескорыстно делиться с другими.
Так холмская девчонка пошла осваивать азы новой для нее профессии.
ПЕТЬ НЕ НАУЧИЛИ
В училище вакантных мест на хоровом и музыкальном отделении не оказалось. Никто ее не спрашивал, умеет ли и хочет ли она петь. Предложили поступать на оркестровое отделение. Согласилась. И легко вошла в непривычное для себя дело. Училась. Часто с концертами ездили по городским организациям, по области. Но тут она была в общей массе, опять же не солировала и особого волнения во время выступлений не испытывала. Но нравилось быть в центре внимания, нравились искренние овации зрителей.
Жаль и сейчас, что никто тогда ее голосом не заинтересовался, никто как-то и не подумал, что из нее может получиться неплохая певица. А это была вполне осуществимая идея, ведь голос у Евсеевой в самом деле, хоть и не поставленный как нужно профессионалам, имеется. И это отмечали позже на всех выступлениях и конкурсах в области и далеко за ее пределами, где ей приходилось бывать в составе фольклорно-этнографического коллектива «Ловатяночка». Волею обстоятельств Татьяна Георгиевна осталась «холмской Зыкиной», как многие ее называют. И это верно: она и внешне чем-то похожа на всенародную любимицу, а как только заведет мелодию своим сочным, звучным, высоким голосом, тут и вовсе, не видя, не отличишь, хотя и по внешним признакам та же русская стать, тонкие черты лица, миловидное выражение глаз с лукавой усмешкой губ.
Итак, петь Татьяну не учили. Меж тем она потихоньку пела: на разных вечеринках, друзьям, когда приезжала на каникулы домой. Близился выпуск ее курса. И тут судьба преподнесла совсем неожиданный сюрприз, который каким-то образом многое в жизни повернул в другую сторону. Она тяжело и надолго заболела. Взяла академический отпуск. Но и через год вернуться к учебе не смогла. Кроме того на певческой карьере можно было окончательно поставить точку: нужно было беречь легкие. А Таня не отчаивалась.
Вышла замуж за своего заходского парня (тогда уже родители переехали жить в деревню Заходы Медовского сельсовета), родила дочь. А до этого события, не желая быть родителям обузой, сама нашла себе работу в Медовском клубе: худрук там как раз была во временном отпуске. Сходила к тогдашней заведующей отделом культуры Н.В. Павловой, потом к директору клуба Л.Д. Андреевой и председателю сельсовета А.В. Андреевой, заручилась их поддержкой и принялась за работу. Женщины опытные, добродушные, они во многом помогли ей своим добрым наставничеством. Время шло. Открывались новые горизонты, Татьяна понимала, что доучиваться придется, да только и семейные хлопоты не желали отпускать.
И тут опять вмешалась сама судьба. Хотела Татьяна поступать на заочное отделение по режиссуре, да тут как раз приехала в район Алла Александровна Соколова, которая преподавала в то время в училище. Она разыскала бывшую студентку и предложила ей дом, семью оставить на три месяца, закончить учебу и сдать госэкзамены. Так Татьяна и поступила. Вернулась домой уже с новеньким дипломом.
Вскоре устроилась в РДК на автоклуб. Вот тут и прошла настоящую школу закалки. Выезжать в те годы с концертами нужно было несколько раз в месяц, принимать участие в подготовке, организации, выступлениях – обязательно. Что умеешь – то и делай. Получалось, почти как в школе. И Татьяна стала понемногу петь. Дальше – больше. Через некоторое время уже ни один концерт – большой или маленький – без ее участия не обходился. Зрители благодарно приветствовали новую певицу, кричали дружно «Браво! Бис!», и подолгу не отпускали ее со сцены. Стал понемногу формироваться свой стиль, подбираться репертуар.
Интересно, вспоминает Татьяна Георгиевна, было работать в составе АКБ – агиткультбригады. Поездки по району тогда были регулярными – полевые станы, фермы, красные уголки, поле, клуб, в доме у кого-то из сельчан, если застанет врасплох непогода – везде выступали. Ей это нравилось, дело, которому она служила, становилось любимым. Правда, признается, пела, как обычно – от души, а правильно или нет – не задумывалась. Позже стала ходить в народный хор, тут только специалисты стали «ставить» ей голос, подбирать песенный репертуар. Долго пела в «Ловатяночке»: побывали в Средней Азии, в городах Суздаль, Ульяновск, Пушкин, в разных уголках области. Новгородский поэт-песенник написал лично для нее песню «Храни себя, Россия!», которую Татьяна Георгиевна исполняла на фестивале «Поет село родное» и по итогам которого, заняв призовое место, должна была поехать в Смоленск на общероссийский фестиваль, да не получилось. А вдруг бы ее там заметили… Песню, кстати, тогда купил для нее А.А. Яковлев.
«МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ»
Так Татьяна Георгиевна относится к своему необычному занятию. В ее репертуаре за прошедшие годы накопилось немало русских и лирических песен. Их всегда ждет от нее благодарный зритель. И вот уже 20 лет голос – необычный и мягкий, высокий и сочный, красивый и мелодичный – звучит со сцены для тех, кто приходит насладиться ее пением.
Откуда он появился – звонкий, чистый, глубокий? Татьяна считает, что виной всему ее далекие казачьи корни. Была когда-то на карте деревня Стрелки, тогда еще царица выслала казаков сюда, в дальние края. Корни отцовские из той деревеньки. И песни русские, вольные, казачьи слышала девочка с самого раннего детства. Тогда, видимо, и зрел-копился этот талант. Почти все объяснимо. Жители деревни Заход не были домоседами, они часто гостевали друг у друга и за вечер успевали побывать почти в каждом доме, опять же с песнями, шутками-прибаутками. Дети видели, как дружно и хорошо живут их родители, как славен их край.
Вот это наследство, то давнее, материнско-отцовское, и живет в нашей Зыкиной, и помогает радовать других. Свое знание песни старается передать она детям – дочери Ларисе, сыну Егорке. И пусть у них другое время, другой песенный стиль и песни иные, что-то от прадедов досталось и им. Лариса Шеляпина, еще будучи школьницей, постоянно принимала участие в концертах, со сценой знакома. И сейчас, став студенткой училища, которое когда-то заканчивала мама, со сценой не расстается. Приехала на каникулы, был концерт, она с просьбой: «Можно, тоже спою! Так соскучилась по сцене!». Егорушка еще несколько стеснителен, но и он уже в 7 лет сделал свой первый экскурс не только за кулисы, но и к зрителю. Он любит репертуар группы «Любэ», а зритель любит песни в исполнении Егора Евсеева.
И все же от вопроса, волнуется ли она, выходя на сцену, Татьяна Георгиевна не смогла уйти. Совершенно всерьез ответила:
- Еще как волнуюсь! Просто дрожу как осиновый лист за час до начала выступления, и ничего не могу с собой поделать. Твердо знаю, внушаю себе, что не в первый раз, все получится, а страх все равно не отступает. И опыт, и все предыдущие такие же сцены тут ни причем. Пока наконец не подключается какое-то, видимо, даже не седьмое, а десятое чувство, которое позволяет сосредоточиться на главном, отогнать все недомолвки внутренние, все страхи, все сомнения, и… И только тогда выйти на сцену.
- Где вас ждет зритель, гадающий что-то сейчас будет?
-Вот именно. Для зрителя ведь еще важно, впрочем, как и для самого артиста, как он выглядит со стороны, в чем он одет, что он сейчас привнесет нового в уже известный ритм концерта. И мы – артисты – стараемся всякий раз быть на высоте, ищем и находим все новое и новое для тех, кто нас ждет, встречает и любит.
В последнем наши артисты могут быть твердо уверены: зритель от души встречает и от души заражается той бодростью, что дарят им артисты. Зал почти всегда полон. Не забудем и о тех, кто готовит праздничные программы, стоит за кулисами, кто дарит отличный сценарий, кто дает свет и музыку, кто ведет праздничную программу. И они создают имидж тем, кто царствует на сцене.
Татьяна Евсеева работает в сильном коллективе все эти годы, где существует взаимовыручка, дружба, понимание. Выходя на сцену, она знает: ее поддерживают, за нее болеют. Это тоже дает возможность успокоиться. Зритель, признается, сейчас стал более требовательный, чем прежде, где-то даже жесткий, но тем не менее хорошая лирическая песня любого волнует, оставляет свой приятный след в душе. И это только надо уметь донести – мелодию, звуки, слова, тончайшую нить, соединяющую певицу с каждым из сидящих в зале.
У Евсеевой своя манера пения, свой стиль. Он близок многим людям старшего и среднего поколения. А потому поклонники у нашей холмской Зыкиной всегда были, есть и будут. Почему? Да потому, что она от души поет для нас с вами.
Любовь БЕНГАРТ
(Публикация в газете «Маяк». Февраль 2002 г.)
