Историко-статистическое описание

Г О Р О Д А   Х О Л М А  (Псковской губернии)

ОЧЕРК ПЕРВЫЙ   
IX-XVII вв.

«Помянухъ дни древния: поучихся».
(Пс.142, 5)
«Дела давно минувших дней,
«Преданья старины глубокой…»
(А.С.Пушкин)

Время основания города Холма в точности неизвестно; несомненно только, что зачатки первого поселения Холмской веси можно отнести к IX веку, и что он исстари принадлежал к числу древних северных городков.  Родственник Рюрика Оскольд, по принятии Христианства, быстро начал расширять свои владения завоеваниями; покорив Древлян, Печенегов и др. соседственных народов, он приступил к Смоленску, взял его, но далее не пошёл и возвратился обратно в Киёв, так как не рассчитывал на дальнейший успех в виду сопротивлений единоплеменных Кривичей, живших где ныне Торопец (Кривит), Великие Луки и Холм.

Великий водный путь, само собою, поддерживает предположение о глубокой древности этого селения. Само собою, по судоходной Ловати, как единственному пути сообщения севера с югом, ходили и Варяги и Новгородцы не только в Киёв, но и в Византию. Может быть, на дне Ловати, о которой существует много легенд и преданий, не мало костей этих воинственных народов…

Впоследствии, когда населенцы Холмской округи вошли в гражданския сношения с соседственными славянами, то Новгородцы, находя местныя выгоды от соединения Ловати с Ильменем озером, на берегах Ловати водрузили знамя власти и присвоили Холм к княжеству Новгородскому, но в котором именно году – неизвестно; Псковичам не уступали его по выгодам вышеупомянутаго воднаго сообщения, способствовавшего к сплаву туда окрестных произведений. Граница Новгородского владения со стороны Холма было за Пусторжевою (Новоржевом) в Опочке. С этого времени Холм, постепенно расширяясь в – торговом отношении, сделался значительным погостом Деревенской пятины, Новгородской области. Название своё он получил, вероятно, от расположения на Холмистых берегах р. Ловати (отроги Валдайской плоской возвышенности).

В Новгородской 1-й летописи под 1144 годом, при рассказе об устройстве Новгорода, между прочим, сказано: «в тоже лето погорел Холм весь». Это указание относят к Псковскому городу Холму и таким образом возводят его существование к ХII в. В «Истории Княжества Псковскаго» Митрополита Евгения высказано предположение о том, что Псковский Холм существовал уже в начале XIV в., но это предположение основывается на том, что под 1341 годом упоминается Псковский князь Александр Всеволодович, который выехал из Пскова и оставался Холмским князем до 1365 г., где и скончался от чумы. Переехал он в Холм вследствие нанесенных ему Псковичами оскорблений. В 1399 г. первым князем в Псков определен был от великаго князя Москоскаго Василия Дмитриевича зять его Иван Всеволодович Холмский, выехавший через год опять в Холм, от сделанных ему Псковичами неудовольствий. В IV т. «Городских поселений Российской Империи», изданных под редакцией Е.К. Огородникова, выражено положение с большею достоверностью о глубокой давности Холма и о принадлежности его к числу Новгородских поселений, и о том, что в начале ХV в. Он был разорен во время неоднократного нашествия Литовцев на Псковския и Новгородския земли, и что в конце этого столетия – в 1471 г. он упоминается уже под именем Холмского погоста в договоре Новгородцев с польско-литовским королем Казимиром IV, которому Новгородцы желали подчиниться, надеясь тем самым охранить свою независимость от Москвы.

В «Истории Государства Россискаго» Н. М. Карамзина, в «Исследовании М. П. Погодина и местных изысканиях положение это подтверждается следующими историческими данными. В 1471 году, когда после Новгородского мятежа, происшедшаго по сильному участию вдовы посадника Марфы Борецкой и монаха Пимена, Новгородцы отправили посольство в Литву с предложением Казимиру IV  быть главою Новгородской державы, на основании древних уставов ея гражданской свободы, то в грамоте, заключенной ими с королем, между прочими условиями значится: «А что Ржева и Великие Луки и Холмовской погост, четыре перевары, а то земли Новгородския, а в то ся тебе честному королю не вступати… и те земли к Великому Новгороду и далее: «Ржева, Великие Луки и Холмовской погост остаются землями Новгородскими, но платят дань тебе, честному королю» д. – Договор этот был составлен до покорения Новгорода Великим Князем Иоанном III Васильевичем, подчинившим его к Московскому государству.

В 1471 г., когда Московския войска, предводимыя вождями Иоанна III вступили в Новгородския земли, Новгородцы предложили было во владение Государю Великие Луки и Ржеву, но победитель не принял и подчинил своей власти все вотчины Новгородския. Братья Иоанновы Андрей и Борис, недовольные Великим князем  двинулись к Великим Лукам и все селения и города, на пути их лежавшие, были ограблены. С падением Великого Новгорода (13 января 1478 г.),  вскоре после Шелонской битвы (1471 г.) Холм вошел в состав Московского Государства и по переписной оброчной книге Деревенской пятины 1495 г. и в завещании Иоанна III вместе с другими волостями Новгородскими уже называется великокняжескою отчиною.

В начале XV столетия, когда великий князь Литовский Витовт нападал на Псковскую и Новгородскую области, то буйные набеги его отрядов простирались и до Холма и в окрестностях оного делали большия опустошения. Как известно по истории, набеги беспокойного Витовта были особенно тяжелы для тогдашней руси, и Псковская область потерпела от них немало бедствий и разорений.

Одно довольно темное предание называет некоего князя Василия, который владел Холмом, устроил здесь «городище» (укрепление), существующее и доныне, но был изгнан из Холма, удалился к Ильменю озеру, где и устроил другое городище, подобное Холмскому. Этот древний пригород Новгородский – «Курс – город» в 40 вер. От Холма, по р. Ловати, и жители его (ныне деревни Курска) доныне принадлежат к Холмскому городскому обществу. «Курское городище» или Курский поселок расположен на таком же возвышенном берегу ловати, как и Холм, и также сохранил свои древния насыпи. В настоящее время в населении его находится только 30 дворов, в коих 65 мужеск. П. жителей; земли по плану  генерального межевания 495 дес. 1400 саж. В духовном завещании Иоанна III «Курск – город» - (Курск) упоминается отданным старшему его сыну Василию Иоанновичу. Других исторических сведений о нем не сохранилось, и каким образом он мог остаться собственностию Холмского городского общества, тогда как находится почти в средине Старорусского уезда Новгородской губернии, неизвестно. По переписной оброчной книге Деревской пятины 1495 г. Курск – городок имел обширный «уезд»; в курском «Присуде» числилось несколько волостей Старорусского уезда (Налючская, Рамышевская и др.).

Название Курска в 1495 г. «городком» свидетельствует о том, что он был укреплен деревянными или земляными стенами. С XV в. Последовало разделение Новгородской земли на пятины и «Холмский погостъ», «городок Курско», Буиц, Велеля, Лопастица и Морево (великаго князя волости) входили в состав Деревской пятины, которая шла по обе стороны р. Ловати.

«… Давность существования Холма подтверждается и тем, что г. Великие Луки основан Холмитянином Лукою, известным богатырём или разбойником, который, не довольствуясь грабежем своих соотчичей, простирал свои набеги на Ильменских славян, но встретив сопротивление с их стороны, снова обратился к родному Холму.
О богатыре Луке, легендарном основателе Великих-Лук, сохранилось много преданий. Много было у Великаго Новгорода городов и крепостей, но ключем южных его владений», как говорит Карамзин, служили Великие -  Луки. Началось тут, по преданию, с разбойничьяго гнёзда, устроеннаго будто-бы на излучинах р. Ловати, в 90 верстах от имевшагося города Холма, гнёзда устроеннаго некиим разбойным человеком «дородным и великим», Лукой по имени, бежавшим сюда с товарищами из Новгорода. Всех грабил Лука, всех, кто только наваливал на страну: кривичей, новгородцев, полочан, чуд, финнов, эстов и своих земляков – Холмитян; много их было тогда всяких двигавшихся с места на место людей, искавших, где им устроиться, потому что в каше пёстрых народов, напиравших одни на другие, трудно было разобраться, кто свой, кто чужой, и где кому окончательно сесть придётся. (Мифическое изображение этого холмитянина Луки красовалось и на арке, сквозь которую въехал в город Великий Князь Владимир Александрович 19 июня 1887 г. при посещении Великих Лук. (Очерки К.К. Случевского).

Неудача остановила намерение богатыря-разбойника, привыкшаго к грабежу, и он, разбитый Холмитянами, обратился с буйною шайкою в соседнюю Литву, обитавшую вверх по р. Ловати за Рубежем Кривичей.

Сказания летописей и истории о событиях, бывших близ Холма и в самом городе, несколько поддерживают предположения о глубокой древности этого города. …»

В Софийской I летописи сказано: «В лето 6708 (1200 г.) Ловать взяша Литва, а Новгородцы погнашася по них и до чернян и бишася с ними в Клине с Литвою и убиша у них 80 муж, а Новгородец поде 15 муж, а полон весь отъяша, а избыток убежа.» Об этом событии замечено в истории, как о весьма неопределенном по месту действия.

В 1234 г. Литовцы явились внезапно пред Руссою и захватили посад до самаго торгу, но жители успели вооружиться, ударили на Литву, выгнали ееи из посада и продолжали бой на поле; Литовцы отступили. Князь Ярослав, узнав об этом, двинулся на врагов с конницею и пехотою, которая ехала по р. Ловати, но у Муравьина князь должен был отпустить пехоту назад, потому что у ней не дооставало хлеба, а сам продолжал путь с одною конницею; в торопецкой волости на Дубровне встретил он литовцев и разбил их; побежденные потеряли 3000 лошадей, весь товар и побежали в лес, побросавши оружие, щиты, а некоторые тут и «костьми пали». Новгородцы потеряли 10 человек убитыми.

В 1238 г. от Торжка (Тверской губернии) Татары пошли Селигерским путем, посекая людей, как траву, но, не дошедши ста верст до Новгорода, остановились, по некоторым известиям, опасаясь приближения весеннего времени, разлива рек и таяния болот, и пошли к юго-востоку на степи. Торжок взяли 23 марта.

В 1245 г. Литовцы были разбиты под Торопцем князем Александром Невским.

В 1253 г., после поражения Псковичей на Кудени, близ Торопца, Литва ивилась в Новгородской области, но князь Василий (сын Александра Невского, лишенный отцом Новгородского престола) с новгородцами нагнал ее у Торопца, разбил и отнял полон.

В 1285 г. Литовцы опустошили Торопецкий уезд и много зла сотворили, «бе бо рать велика зело,  яко же не была от начала миру».

В 1323 г. Литовцы напали на страну по р. Ловати, но были прогнаны Новгородцами.

В 1362 г. Торопец и его окрестности разорены Литовским князем Ольгердом.

В 1405 г. Великие Луки взяты Витовтом и в 1406 г. пострадали от Псковичей. В сем году Псков «бил челом» о помощи Великому Новгороду против Литовцев, но Новгородцы уклонились, в отмщение за что Псковитяне разоряли его волости.

В 1409 г., в княжение великаго князя Василия Дмитриевича, многие города, монастыри и церкви разорены нашествием Татар на Новгородскую область, «жители огнем и мечем погубляемы бываху».

В 1426 г. Витовт подплыл к Опочке и разорял Псковския и Новгородския земли.

В 1428 г. он же подступил к Порхову.

В 1436 г. Новгородцы взяли г. Великие Луки.

В 1456 г. началась война Новгородцев с Москвою, и Псковичи держали сторону Новгорордцев, но не великаго князя Василия Васильевича (Темнаго).

В Псковской 1-й летописи под 1441 годом читаем: «тоя зимы князь великий Василий Васильевич присла в псков своего посла, Пскович подъимать на Новгород, а сам великий князь со своими всеми силами стоял уторжку; и князь Александр и посадники Псковские. «…великаго князя слова не слушались и отослаша к Великому Новгороду грамоту мирную и целование отказаша. И совокупившие Псковичи свою власть и вси пригороды и поидоша на Новгородскую власть князю великому в помочь, и воевоша Новгородскую волость… и повоеваша Псковичи Новгородския волости в долготу на 300 верст, в ширину 50 верст, от Литовскаго рубежа и до Немецкаго».

В 1471 г. началась война между Новгородцами и Псковичами. 15 июля Псковичи прибыли к Вышгороду (погость Порховского уезда) и стали теснить Новгородцев «огненными приметами». В городке воды не было; однако, они защищались храбро, но на другой день, утром, изнемогая от нужды, вышли из городскаго забрала с крестами, и воевода их кричал осаждавшим: «Псковичи, посадники и весь Псков! Повествую вам с челобитьем и плачем: какая ни есть вам обида, ведают про то Государь ваш и наш князь великий, да Великий Новгород, а вы над нами учините милосердие, - мы же вам животворящий крест целуем». Псковичи отошли от городка и стали жечь Новгородския села вправо и влево.

В 1490 гг. Торопецкий наместник Зенко «выграбил и сжег дом соседа своего – наместника холмского Колычева, а в том грабеже людей, денег, доспеху, платья и иной рухляди увез на 1000 рижских рублев, да тогда он выграбил 60 деревень Холмских и 30 человек Холмитян с женами и детьми головами свел, а иных многих до смерти побил и животов их, и платья, и иной рухгяли вывез на 700 рижских рублев». Иоанн III, владевший уже тогда Новгородским государством со всеми его пригородами, в числе которых был и Холмский погость, жаловался в 1492 г. Литовскому князю и требовал от него удовлетворения.

В Новгородских писцовых книгах, изданных под редакцией П. Савваитова Археологической комиссиею, в переписной оброчной книге Деревской пятины около 1495 года записаны: Городок Деман, Городок Курско, Волости: Морева, Велела, Лопаспищи, Буец и погость Холмъской.

«В Холмском погосте (около 1495 г. волость за Васильем за объедом да за его детми за Якушом, за Лупандою, да за Ивашком, да за Петрушою, да за Оедком в поместие».

«На погосте церковь Спас Преображение; на погосте же: двор поп мартмемьян, дв. Диак Гридка, дв. Сторож Ивашко, дв. Проскурница Настя, не пашут».

«На погосте ж: двор Объедов, а в нем сам живет(с) своими детми; а людей его: дв. Якуш, дв. Матвейко, дв. Палка, сеют ржы на Объеда 9 коробей, а сена косят 81 копен, 4 обжы».

«А христян на погосте: дв. Ивашко Точильник, дв. Гридко Ус, дв. Лучка Матвеев, дв. Левоник Скоморох, дв. Кирилко Строй, дв. Вдова Анюшка, дв. Игнашка Ескин, дв. Назарка, дв. Михалка вал, пашни не пашут. Д. Миронежская Лука: дв. Есипко, дв. Тимошко, сеют ржи 2 коробья, а сена косят 15 копен, обжа; а дохода нет; села на льгот на нов на погостьской земле. За Васильем же за Объедом Лазоревского стану десяток Замошской тянут к погосту Спасскому».

В 1501 г. разоряли Псковския земли Ливонцы.

В духовном завещании Иоанна III 1504 г., в числе 66 городов, отданных старшему сыну Василию, даны: Новгород Великий съ пригородами: Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Ладога, Русса, Демян, Порхов, Высокой (ныне погост Порховского уезда), Кошкин-город, Кур-город, Торжок, да Новгородской же земли город Холм, Белилы, Буец и Лопастицы, в Торопецкой области волости и погосты: Даньково Любута, Дубна, Рожно, Тура, Бидерово, Старцево и др.

Великие Луки с волостями: Пуповичи, Вяз, Ржева Пустая. Тому же Василию между Дорогобужскими волостями: Погорелая, Холм (известный с 1054 г.) и третьему сыну Андрею еще город Холм и Старцево в Тверской области).

Царь Иоанн VI Васильевич Грозный, после казней Новгородских посылал во все четыре стороны в пятины по станам и волостям, верст за 200 и 250 везде пустошить и грабить. Холм, как известно, принадлежал к Деревской пятины Новгородских владений, и, вероятно, гнев Грознаго государя простирался и на этот город. Так как соседние города Великие Луки, Торопец, Новоржев, Порхов и Старая Русса были неоднократно разоряемы внешними врагами и внутренними междоусобиями, то само собою центральный между их уездами Холм и его уезд, стоящий при судоходной Ловати, не мог не потерпеть таких же разорений, как и эти города.

Во всяком случае, не отрицая давности существования Холма, мы должны сознаться, что история г. Холма более положительными доводами и достоверными фактами становится богатою лишь со времени царствования Иоанна IV Грознаго, т.е. за последние 300 лет.

Время Грознаго государя особенно богато многими печальными страницами истории, какия пришлись и на долю города Холма.

Осенью 1565 г. был мор в Полоцке:, весною 1566 г. в Великих Луках и Торопце, а осенью в Великом Новгороде, Старой Руссе, Пскове, дошед до Можайска и Москвы.

В 1568 и 1569 г. Холм пострадал от мороваго повитрия и от пожаров.

Король литовский Стефан Баторий, стремясь к возвращению Ливонии, считал обладание Псковом для себя необходимым, и осенью 1580 г. отряд литовцев, под предводительством Брацлавского воеводы Зборовскаго подступил к Торопцу, но взять его было некогда, поляки потянули к главной своей армии под Псковом. На пути к нему: Невель, Заволочье, Пусторжев, Опочка и Остров – все эти крепости не устоялм против Батория.

В 1581 г. августа 18-го, говорит Псковская летопись, «прииде король Литовский Стефан Обатур (Баторий) со многими орды, 17 земель, под пресловущей град Псков с нарядом и стоял 30 недель»… но взять не мог. В это время отряды Батория и Шведского короля Иоанна опустошали Псковскую область.

Польский летописец Стрыйковский описывает, из каких именно конных и пеших гетманов, воевод и старость, из каких поляков, венгерцев и рыцарей составлена была 44.000-ная рать Баториева, шедшая на великие Луки, имевшая 6.000-ный гарнизон. «Многолюднейшим, обширнейшим и богатейшим городом после Москвы и Пскова», говорит историк Псковскаго княжества, были тогдашние Великие Луки; оня имели замок и были хорошо укреплены и в то время, как Иоанн IV испрашивал у короля польскаго чрез послов своих, Сицкаго и Пивова, пощады, великолучане стойко отстаивали свой город, громимый большою артиллерией». 5 сентября 1580 г. удалось полякам подвести мину под большой пороховой погреб; одновременно со страшным взрывом устремились они на приступ. 7000 русских голов, говорит Стрыйковский, меньше, чем в один час времени, слетело с плечь, и продолжительная бойня кончилась тем, замечает Карамзин, что Баторий взял «пепелище, облитое кровью, покрытое истерзанными телами и членами». Утвердившись на Ловати, Баторий, имея центр зимних квартир в Великих Луках, пошел далее – к Торопцу, Холму на Старую Руссу.

Таковы были набеги Батория. В сказках и былинах русскаго народа, Сахарова, имеется песня о том, как шел Польский король:

«На первый-то город на Полотский,

На другой-то город на Велики Луки,

На третий-то город на батюшку Опсков град,

Он и плотский город мимоходом взял,

А Велики Луки он насквозь прошел…»

В этой песне говорится также, как защищал Псков воевода Иван Петрович князь Шуйский, и как наконец «насилу король сам третий убежал».

Вообще, летопись времен нашествия Батория полна сказаниями, которыя свидетельствуют, какия страшныя бедствия и разорения постигли города Псковской и Новгородской области.

Когда польския и литовския войска зимовали в Великих Луках, а Венгерский корпус с артиллерию около Опочки, тогда, по распоряжению великаго гетмана Яна Замойского, воевода Польский, разоряя окрестности Холма, взяв в 1580 г. набегом Холм и бывших в нем воевод князя П. И. Борятинскаго да осадную голову Панина, выжег Старую Руссу и обогатился добычею. С наступлением лета король польский осадил Псков. Вера и мужество храбрых псковичей сохранили древний город от разорения. Неудачи, частыя поражения, наступившая глубокая осень с морозами, недостаток квартир, дороговизна на хлеб, сено и солому, которых нельзя было достать ближе 200 верст, скудость в денежных средствах, поселили в армии сперва ропот, а потом положительное неповиновение. В виду таких затруднительных обстоятельств, Баторий разослал по сторонам многие отряды своего войска, как для собирания запасов пищи, так и для предохранения от повальных болезней. Отряды эти, отходя в отдаленные места, производили повсюду опустошения. Филон Кмита с двумя почти тысячами конницы и с татарами, бывшими под начальством Гарабурды (литвин), вышел из Великих Лук за Торопец к Старице; к ним присоединился и Радзивил; но будучи остановлены высланными от царя войсками, поворотили к Торопцу, котораго однако же не взяли.

«… В феврале 1581 г. литовцы пришли ночью к Холму, взяли его и оставили за собою. Когда от Торопца Радзивил потялулся к холму и Старой Руссе, то имел стычки с новгородскими войсками; более ожесточённая схватка, надо полагать, происходила при сельце Горивицах, близ сёла Билова, в 30 вёрст. От Холма, так как местность и остатки древнейших укреплений для обороны от неприятеля, устроенных холмитянами, свидетельствуют, что когда-то, вероятно, и здесь пролитл было немало кровиь защитниками роднаго города. Разорив Холм и его окрестности Радзивил возвратился к королю. Известно, что Иоанн IV объявил патеру Антонию Поссевину, присланеному с воеводою Брацлавским от папы Григория VIII для переговоров в 1581 г., что уступает Польше кроме 66 городов Ливонских, русские города: Великия Луки, Заволочье, Невель, Велиж и Холм, что подтвердили и послы Иоанна князь Елецкий и Алферьев в переговорах с литовскими сановниками, но при Заключении десятилетнего перемирия 6 января 1582 г. (в Запольском яме) Стефан Баторий согласился возвратить нам между прочими городами и Холм, именуя его городом).

По записи времён Бориса Годунова, составленной в 1596 г.. по царскому повелению, князем Дмитрием Друцким и Григорием Нащокиным, видно, что чрез 20 лет после войны с Баторием Холм имел 103 двора и 157 чел. Мужского населения. В Этой же записи объяснены и причины запустения и разорения Холма, а именно: от бывших в 1568 и 1569гг. мороваго повитрия и пожаров, а в 1580 и 1581 г. от нашествия Литвы; вследствие чего, как сказано в этой записи, «многие даоры запустели, бывшия церкви и емской двор сметены и торговыя деревянные лавки без торгашей и владельцев.

Как видно из «приправочных и перечневых книг» Друцкаго и Нащокина с товарищи 104 г. (1596 г.) в Холмском уезде в запустении находилось 178 поместьев; из владельцев убито 26, а остальные умерли, или частию на службе в Москве или Торопце. Запустение произошло «первой и второй Литовской войны». Всего «порозших земель в уезде было: 1198 обеж с третью и пол пол пол трети обжи; а четвертныя пашни 11983 четверти с осминою и четвериком пашни». Убитыми записаны помещики: Апбузовы, Ворыпаев, Глазовы, декин, Зелёный, Константинов, Коведяев, Подчертков, Рожков, Хрипунов, Чириков, Шокуровы и князь Шеховской.

С воцарением Михаила Оеодоровича Романова, при патриархе Филарете, были повсюду начаты «писцовыя книги», всеобщая перепись государства.

Из «Писцовой книги Холмского уезда письма и меры писцов Дмитрия Уеоимьевича Воейкова да подъячего Фёдора Протопопова 136 и 137 г.г.» (1628 и 1629 г.г.) видно, что в Холмском уезде «за дворяны, и за детьми боярскими, и за вдовами, и за недоросли, в поместьях и в вотчины» было: 5 сёл, да 43 сельца, да 33 деревни, да 1025 пустошей», а в них: «51 двор помещиков, 55 дворов крестьянских, 30 дворов бобыльских, и людей в них 132 человека». «Пашни паханыя добрыя земли 295 четвертей, да перелогом и лесом поросло 11370 четвертей», всего «11665 четв., в поле, а вдву потому ж»; сенных покосов 488 копён; лесу пашенного 90 дес. И непашеннаго 83, ½ дес.» Монастырей два (Троицкий и Немчинов). «На погостах и на помещиковых землях: 4 церкви, да 2 предела служебных, да 5 церквей, да предел стоят без пения.

Таким представляется нам Холм и его уезд в XVI-XVII в. После ужасного литовского разорения.

Но и после нашествия Литвы спокойствие Псковской и Новгородской области нарушалось набегами внешних врагов.

Так, в 1606 г. в Торопце разбит Сапега; в 1609 г. Порхов был взят шведами под начальством Делагарди, а Холм занят ляхами.

В 1614 г. Псков выдержал осаду Шведского короля Густава Адольфа, разорившаго Псковскую область. В 1617 г. Торопец подвергся нападению украинских и запорожских казаков. В 1626 г. Иван Воротынский, присланный в Луки воеводою, писал, что жители «иные побиты, иные разбрелись по городам розно». Даже в 1668 г. Великие Луки были разорены польскими жолнерами.

Только к 1700 г. водворилось относительно спокойствие, и неоднократно разоряемый Холм стал вновь заселяться и застраиваться.

Старожилы, по преданиям предков, рассказывают, что Холм в конце XVI в. Был разорён Литвою до основания, и жители, избегая убийств, безнравственнаго насилия и всякого рода обид, господствовавших тогда в ожесточённом и развратном войске неприятеля, с семействами и всем имуществом, оставляли пепелища и укрывались в непроходимых лесах и пустошах, принадлежавших городу, сделали там оседлость и долго не возвращались на развалины стёртаго с поверхности земли Холма.  Это предание поддерживается и историческим доводом. В 1609 г., во время отечественных смут при Лжедимитрии и в царствование Василия Ивановича Шуйскаго, разоренный Холм и его окрестности заняты были бунтующими ляхами. Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский соединенными силами с шведским генералом Делагарди, устроив спокойствие между мятежными окрестностями Новгорода и Пскова, спешил к освобождению Москвы, обложенной полчищами приверженцев бродяги, а воевода царский Чулков и Шведский генерал Эверт-Горн гнали изменников и ляхов от Старой руссы и Холма и 25 апреля в с. Каменках одержали над Керносицким победу: взяли 9 пушек, знамена и пленников. Чулков устремился к  водворению спокойствия в Торопце, а Эверт-Горн сошелся опять с Литовцами у Троицы на Холковице, и, осадив монастырь, взял его приступом, чрез что и в окрестностях холма водворилось спокойствие.