Каждый человек по-своему интересен и самобытен
Встреча с 85‑летней долгожительницей Марией Ивановной Соловьёвой с окраины улицы Пионерской стала тому ещё одним подтверждением.
На плечи этой хрупкой и беззащитной с
виду женщины выпало столько испытаний, начиная с военного лихолетья, что
просто диву даёшься, как после этого Мария Ивановна не сломалась
физически и не очерствела душой, а, наоборот, сохранила силу духа и веру
в добро.
По словам Марии Соловьёвой, корни её
семейного древа — на довоенном хуторе Бредское, что был на территории
бывшего Медовского сельсовета. Это по отцовской линии. А по материнской —
история отдельная. Её мама Анна Егоровна жила в Санкт-Петербурге и
долгое время была прислугой петербургской барыни. В толпе зевак
наблюдала, как в 1887 году в Шлиссельбургской крепости за попытку
покушения на императора Александра Третьего казнили старшего брата
Владимира Ленина Александра Ульянова и его четверых соратников. Сразу
после Октябрьской революции мать покинула Питер и приехала в Холмский
уезд, где в Медовской церкви служил священником её брат. (Он погиб
вместе с женой и племянницей в 1941 году). Анна Егоровна вышла замуж за
Ивана Веселова. У них родилось трое детей. Мария была вторым ребёнком.
С хутора её родители в 1935 году
переехали в деревню с неблагозвучным названием Мошёнкино,
переименованной в советские времена в Поречье. Там они вступили в
колхоз. Марии было 11 лет, когда на холмскую землю ступила нога
захватчика. Отец ушёл на войну в первые же дни. А односельчане бросились
искать спасения от немцев в Слободке, но фашисты были уже и там.
Гортанно орали: «Матка! Нах хаузе, арбайтен». Потом велели избрать
старосту. Им стал однорукий инвалид финской кампании Нил Шеляпин.
— Хороший был человек, нас не обижал,
хлеб для партизан добывал. Только расстреляли его по доносу свояка в
Калининской области, когда нас эвакуировали из Холмского района, —
сокрушается престарелая Мария Ивановна.
Подробно рассказывает, как
вернулись в родные края сразу после освобождения района от оккупантов.
Высадили их из поезда в Локне. Мама осталась с вещами транспорт искать, а
они с младшим братом Владимиром и с тремя коровами пешком двинулись в
Холм. Неделю добирались. Пришли в родную деревню, а на месте их
сгоревшего дома бурьян растёт. Поплакали. Начались тяжелые, голодные
времена, о которых спокойно трудно говорить.
Папины часы
Повезло Веселовым. Отец пришёл с фронта
невредимый. Председателем колхоза «Мировой октябрь» избрали. Иван
Иванович сколотил строительную бригаду, которая стала быстро возводить
дома. За это его премировали наручными часами. Ценный подарок по тем
временам. Он часы отдал дочери-невесте, пусть пофорсит перед парнями.
Иван
Веселов был человеком непростой судьбы. Работал на обработке
льноволокна, закурил и по халатности спалил гумно. Дали три года. До
войны дело было. А уже будучи председателем, ещё раз чуть не угодил в
тюрьму: когда хозяйство выполнило план по продаже хлеба, он раздал
оставшееся зерно на трудодни жившим впроголодь колхозникам. Шума в
райкоме было много.
Вот тогда Мария, у которой война отняла не только
детство, но и школьные годы, могла ещё остаться и без папы. К тому
времени у неё за спиной было всего четыре класса. Но она — комсорг,
книгоноша, участница художественной самодеятельности — была упорной и
целеустремлённой девушкой. Поступила по направлению на годичные
сельскохозяйственные курсы ветфельдшеров, куда брали со средним
образованием.
— Жаль только, что после учёбы недолго
мне посчастливилось работать с ветврачом Аркадием Трубицыным. Молодёжь
была нужна на фермах. Назначили приёмщицей молока у населения. У кого
корова, тот по 300 литров обязан был сдать. Сдавали, а я с подругой на
коромыслах таскала по два ведра за несколько километров в Сотово, где
был небольшой заводик. Дорога ужасная. На кладках сколько раз падали и
разливали молоко... Потери возмещали за счёт своей коровы. Вот как
доставалось в колхозе. А сколько земли лопатами мы, комсомольцы,
вскопали! И теперь всё вокруг зарастает. Разве не обидно старым людям об
этом знать? — эмоционально высказывается ветеран труда и труженица
тыла.
Долюшка женская
В 27 лет Мария встретила свою судьбу. С
Михаилом Соловьёвым они жили по соседству. Дома окнами смотрели друг на
друга. Муж был труженик. 19 лет пастухом отличным был. И руки не для
скуки — сколько всего построил. Двух дочек родила Мария Ивановна. Оля
ходила в 10 класс, а Наташа — в пятый, когда их папа трагически погиб
под колёсами трактора. Виновника трагедии Мария Соловьёва простила. Сама
же вдовствует 40 лет, и дочки отцовской ласки тогда лишились: Михаил
был хорошим отцом и мужем.
В 1977 году Мария Соловьёва переехала с
детьми в Городецкое. Трудилась разнорабочей, свинаркой, телятницей, а
когда трудовой стаж был равен 42 годам, ещё три года сторожила совхозное
добро.
— Трудностей моих не пересчитаешь, работала всегда как вол,
чтобы детям было хорошо, да и о внуках и правнуках сердце болит, как бы
хорошо у них ни складывались дела, — поясняет долгожительница.
У нынешней юбилярши — четыре внука и три
правнука. Ожидается скоро и четвёртый правнук. Бабушкой станет дочь
Наталья Михайловна. За свой труд Мария Ивановна имеет много разных
наград. Недавно вот четвёртую медаль, в честь 70‑летия Победы,
торжественно вручили в квартире младшей дочери. Своего жилья у ветерана
нет — дом в Городецком шесть лет назад спалил пьяный сосед. Вот и живёт
по очереди у дочерей в Холме. К старости она совсем ослепла, из дома ни
ногой. Но сама включает телевизор и слушает новостной канал. Надоест — с
кошкой поговорит, а то и песни запоёт. Жизнь продолжается.
СЕРГЕЙ ЦВЕТКОВ
Фото автора
(Опубликовано в газете "МАЯК". Апрель 2015)
