Чернобыль забыть невозможно

34 года назад холмич Геннадий Виноградов  был одним из сотен тысяч участников ликвидации крупнейшей в мировой атомной энергетики аварии.

Эта техногенная катастрофа произошла 26 апреля 1986 года на 4-м энергоблоке ЧАЭС, расположенной на территории Украины, на правом берегу реки Припять в 12 километрах от города Чернобыля Киевской области. По оценкам специалистов, в атмосферу было выброшено около 190 тонн опасных радиоактивных веществ. Они выделились в окружающую среду изза пожара, длившегося почти две недели. Население Чернобыля подверглось облучению в 90 раз большему, чем население Хиросимы. Советские люди узнали об аварии только 27 апреля. На следующий день после катастрофы ТАСС сообщил «о несчастном случае на станции». Подробности не разглашались.

Население Припяти было эвакуировано 27 апреля. Людям говорили, что их увозят временно, а вернутся они домой через 3 дня. Это было сделано для пресечения паники. Жителям запрещалось брать с собой домашних животных.

В первом потоке

После аварии к работам по ликвидации её последствий были привлечены около 800 тысяч граждан СССР, в том числе 200 тысяч из Российской Федерации. Водитель Холмского лесхоза Геннадий Виноградов получил повестку из военкомата одним из первых. Воину запаса было предписано направиться на закреплённом за ним автомобиле «КамАЗ» по указанному адресу. В первом потоке холмских ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС вместе с Геннадием Васильевичем были Игорь Смирнов, Владимир Кляпин, Виктор Почуёв, Владимир Гаврилов, Юрий Смирнов. А всего из нашего района на своих грузовых автомашинах было отправлено в Чернобыль 14 лучших водителей.

— 6 мая мы были в районе города Припяти на месте дислокации своего автобатальона. Над 4-м разрушенным энергоблоком продолжались работы по сооружению саркофага. На площадке ЧАЭС проводилась дезактивация других блоков. Кипела работа в чернобыльской зоне отчуждения и временного отселения. Мы в составе самой большой группы ликвидаторов участвовали в операциях по очистке территории уже не в аварийной обстановке, но наблюдение за радиационной обстановкой и здоровьем личного состава осуществлялось чётко и постоянно, — вспоминает участник ликвидации последствий аварии.

По словам Геннадия Васильевича, который на своём КамАЗе подвозил к станции железобетонные блоки, у каждого из ликвидаторов были индивидуальные приборы измерения уровня радиации. Но они больше полагались на показания дозиметров развед
чиков. У них же уточняли, сколько времени, по их данным, при этом радиационном фоне можно было находиться вблизи станции.

— Так как пребывание возле опасного объекта было ограничено от 15 минут до одного часа, наши грузовики разгружали очень быстро, чтобы мы не задерживались ни одной лишней минуты. Водителям положено было быть на станции не более двух часов в сутки. После каждой смены, связанной с риском для жизни и здоровья, мы отправлялись в свой лагерь, находящийся в зоне отчуждения примерно в 30 километрах от станции. Тщательно отмывались сами, проходили дезактивацию. Не менее скрупулёзно следили за состоянием техники. Автомашины на специальных мойках отмывали от опасной грязи. По пути следования в лагерь через каждые 5 километров, а то и чаще, транспорт проверяли на радиацию. И как бы машины ни обрабатывали, они всё равно «светились». Дольше 10 дней никто из ликвидаторов на станции не работал. Нас затем переводили на работы в зону отчуждения и отселения для дезинфекции территории. Многие надеялись, что здесь наладится нормальная жизнь. К сожалению, это было заблуждением. Спустя годы узнал, что вокруг ЧАЭС, где была сформирована зона отчуждения в радиусе 30 километров, ликвидировано и закопано несколько сотен небольших населённых пунктов, — рассказал Геннадий Виноградов.

Друзей своих помнят

Первый поток холмских ликвидаторов работал на ЧАЭС два месяца. Потом на смену им прибыли другие ликвидаторы. Домой Геннадий Васильевич и его земляки возвращались уже «безлошадными». Их автомашины, подвергшиеся радиации, были отправлены в утиль. На громадное автомобильное кладбище отправляли даже новые, но заражённые, машины. Тогда не о них думали, а как людей сберечь.

— В ликвидации последствий аварии участвовали воины запаса (химики, строители,
автомобилисты и другие) и срочной службы. Все, как положено, выполняли свой долг перед Родиной. О последствиях опасной командировки тогда как-то не задумывались: молодые и горячие были. Аукнулось спустя годы. В наших рядах бывших ликвидаторов уже нет Владимира Кляпина, Владимира Шпанова, Михаила Нижегородцева, Игоря Смирнова, Григория Савельева, Юрия Смирнова. В судьбе некоторых из них роковую роль сыграл Чернобыль. О недоживших до этих дней товарищах мы помним всегда. Ежегодно, 26 апреля, собираемся, кто может, и возлагаем цветы на могилы друзей, вспоминаем их добрым словом, — поделился ветеран Чернобыля.

В знак признания заслуг людей, которые, рискуя жизнью и здоровьем, выполнили в Чернобыле свой долг и предотвратили распространение губительных радиоактивных веществ, в стране с 1993 года 26 апреля официально отмечается День участников ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф и памяти жертв этих аварий и катастроф». Государство законодательно назначило определённые льготы ликвидаторам. Но на практике некоторые из этих льгот упорно тормозят бюрократы, дескать, не положено…

Геннадий Виноградов вспоминает, как главбух лесхоза упорно не желала выплачивать ему компенсацию из федеральных средств после возвращения из Чернобыля. Вовремя вмешалась прокуратура. Ежегодно ликвидаторам положена бесплатная путёвка в санаторий. Виноградову её ни разу не выделили, выкупал за свои средства. Хорошо, что хоть в госпиталь направление на реабилитацию дают, и по коммунальным платежам тоже есть 50-процентная скидка. Геннадий Васильевич (на снимке) с первого дня образования в районе первичной организации «чернобыльцев» является её вожаком. Он награждён двумя юбилейными медалями «В память о ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС» и медалью маршала Чуйкова.

Серней Цветков

"Маяк". Апрель 2020